Жизнь и смерть генерала Корнилова

С утра внезапно погода изменилась, и к моменту выступления с неба начала падать какая-то мокрота – не то дождь, не то снег. Дул холодный и пронизывающий встречный ветер. Глинистая почва стала почти непроходимой. Лошади и люди, скользя и увязая по колена в липкую грязь, с трудом подвигались вперед. Пехота, держа винтовки в самом разнообразном положении, ежилась от холода и, еле вытаскивая из грязи ноги, брела вперед, но при виде Верховного спины всех выпрямлялись, ряды выравнивались, и все дружно отвечали на приветствие своего любимого «батьки». Войска шли в Ново-Дмитриевскую, которую должны были взять с боя, а обоз был направлен в Калужскую, где стоял отряд Покровского. В этот день в авангарде шел генерал Марков. Верховный, по обыкновению, подъехав к генералу Маркову, слез с лошади и пошел пешком, разговаривая с ним. Пройдя около полпути, сделали привал на 15 минут. Начал идти сильный дождь. Грязи стало еще больше. Усталым и измученным людям негде было присесть, и они отдыхали стоя. Верховный, окруженный офицерами полка, весело с ними беседовал. Вся группа смеялась от души, забыв на время обстановку, в которой она находилась. В это время ко мне подошло несколько человек офицеров.

– Вы адъютант командующего? Доложите ему, чтобы он нажал на генерала Эльснера относительно сапог. Вы сами видите, в каком они состоянии! – показывали они мне свои сапоги.

Двое из них, как я помню, были мичман А.И. Трегубов и, кажется, старший лейтенант Ильвов, одни из уцелевших «орлов» полковника Ширяева, участники героического Батайского боя. У других сапоги были в еще более плачевном состоянии. Вместе с этими офицерами я, подойдя к Верховному, доложил об их просьбе. При виде их сапог Верховный, сразу меняя тон с веселого на суровый, обратился к генералу Маркову:

– Сергей Леонидович, разве вы не знали об этом? Почему же вы не потребовали у генерала Эльснера?

– Спрашивал! Говорит, что не имеет сапог! – ответил генерал Марков.

– А если у него нет, то надо было доложить мне! – сказал Верховный генералу Маркову. – По приходе в Ново-Дмитриевскую станицу обратитесь за сапогами к генералу Эльснеру. Если же у него их не окажется, то доложите об этом мне, и я, господа, обещаю вам их отыскать! – произнес Верховный, обращаясь к офицерам.

Тронулись. Дорога испортилась до такой степени, что мы с трудом, буквально по пояс в грязи, еле волочили ноги. На просьбы офицеров сесть на лошадь Верховный отказался и шел пешком во главе колонны. Артиллерийские повозки и патронные двуколки вязли в топкой трясине дороги. Худые, измученные лошади не в состоянии были вытащить их. После 12 часов дня погода резко изменилась еще к худшему. Дождь прекратился, и начал падать крупными хлопьями снег. Снег был настолько силен, что трудно было узнать идущих в двух шагах впереди. Ударил сильный мороз. Мокрые одежды от мороза превращались в коробки из цемента. Вся армия была одета как бы в саван.

– Господа, двигайте руками, – рукава ваших шинелей замерзнут и большевики в момент переловят вас, как куропаток! – говорил генерал Марков своим людям.

Идем… Люди молчат… Холодно, холодно… «Ради Бога, снимите меня с лошади, я замерзаю!» – крикнул кто-то, нарушив тишину. Его снимают с лошади и начинают прикладом бить по рукавам замерзшей шинели. Чем дальше идем, тем погода становится все хуже и хуже. Подошли к речке, которую надо перейти. Она катилась мутным потоком, вся разбухшая от обильно падавшего дождя, неся на своих волнах куски льда. Все войска, постепенно подойдя, скучились на берегу реки, ища брода. Не найдя его, начали наводить мост, разбирая находившиеся здесь дома, брошенные хозяевами.

– Артиллерия вязнет, лошади издыхают! Спасайте орудия! – раздается чей-то крик.

Окоченевшие люди бросаются к орудиям и вытаскивают их из липкой грязи. Несмотря на кошмарную обстановку, кругом говор, шум, даже слышится там и сям хохот. Верховный успевает следить за всем и всюду. Он распоряжается и при наводке моста, и при вытаскивании орудий. Пока наводился мост, Верховный приказал перебросить на тот берег как можно больше людей. Для этой цели всадники сажали на круп лошади людей из Марковского полка и перевозили на тот берег. Около пяти часов вечера работа по наводке моста приближалась к концу. В это время с жужжанием и свистом пролетел через наши головы первый снаряд.

– Ах, мерзавцы, догадались! – произнес генерал Марков.

– Скорее, господа! Торопитесь! – говорил Верховный саперам.

Группа офицеров, разложив костер у одного сарая на берегу реки, собравшись в кружок, грелась. Верховный подошел к ним, чтобы отогреть ноги.

– Ваше Высокопревосходительство, прошу вас, уйдите отсюда, так как боюсь, что сюда может упасть снаряд! – просил я, отыскав его.

– Хорошо, хорошо, Хан! Видите, господа, какая у меня заботливая няня! – сказал Верховный гревшимся офицерам, уходя от костра.