Жестокая одержимость

Лжи в моей жизни становится все больше, но какая, к черту, разница. Передо мной стоит выбор: либо солгать и остаться в Краун-Пойнте, либо говорить правду и попытаться заново открыть себя в новом учебном заведении. Правда не поможет мне попасть в НХЛ. Правда ничего хорошего мне не сделала.

– Хорошо, – кивает Роук. – Ты подготовишь заявление и встретишься с публицистом хоккейной команды. Я хочу, чтобы с этим разобрались.

Меня охватывает облегчение, потому что он не выгоняет меня.

– Договорились.

– И чтобы подстраховаться, нам понадобится заявление и от Вайолет.

Интересно, каким образом я смогу добиться от нее этого заявления? Сможет ли она солгать ради меня публицисту и сможет ли солгать вообще? Это не входит в наше соглашение, да и в принципе не может быть частью чего-либо, кроме, возможно, ее добродушия. Но давайте будем честны, после моего трюка с Пэрис ее ложь чертовски маловероятна.

– Спасибо, тренер.

– Не за что, а теперь убирайся, мне нужно поработать.

В конце концов я беру газету, которая лежала на моих коленях, и, аккуратно сложив ее, запихиваю под мышку, обдумывая, как можно заставить Вайолет выполнить мою просьбу и сделать то, что я от нее хочу.

Я могу надавить. Например, завести ее руку за спину и скручивать, пока она не повернется в ту сторону, в которую я захочу.

Это было бы очень просто… Но возможно…

Глава 20 Вайолет

Каждый день я пытаюсь придерживаться своего обычного распорядка. Хожу на занятия, обедаю с Уиллоу и еще с несколькими девочками из танцевальной команды, которые встали на мою сторону, когда Пэрис объявила мне войну. Занимаюсь в библиотеке, вечерами смотрю фильмы на диване и стараюсь избегать темы статьи, игнорируя осуждающие взгляды. Но несколько дней спустя Уиллоу сообщает мне, что кто-то сделал копии статьи и разместил их в знакомом нам блоге. Теперь все жаждут узнать подробности моих отношений с Грейсоном и обвиняют меня в клевете.

Как такое могло произойти?

Каким образом, увидев единственное фото, на котором мы даже не стоим вместе, все начали перекладывать вину за его поступки на меня?

Конечно, они не хотят ни в чем обвинять своего популярного хоккеиста, особенно в преддверии чемпионата, на котором он обещает принести команде победу. И неважно, что многие после инцидента в кафетерии встали на мою сторону, неважно, что против меня нет никаких улик. Важно то, что Грейсон получает желаемое. Чудесным образом он смог заставить почти весь университет меня ненавидеть.

Несколько дней я не вижу Грейсона и не разговариваю с Пэрис. Она не появляется в кампусе, а обедает и ужинает, как я предполагаю, отдельно ото всех. Возможно, она не избегает меня, а лишь планирует нападение. Ведь я осведомлена о ее склонности долго хранить обиды. Я уже видела, как она злится на других, но не думала, что окажусь в их числе.

После того как Уиллоу засыпает, я тайком посещаю местный спортзал. Их ежемесячный взнос не так уж велик, и это предпочтительнее, чем повторение инцидента, произошедшего в фитнес-центре университета, а поскольку я хожу туда тайком, то могу ни перед кем не оправдываться.

Спустя неделю я продолжаю ощущать постоянную боль в ноге, но она исходит не от мышц, а от нервов, и я бессильна что-либо с ней сделать. Но все же я заставляю себя поверить в то, что от нее можно избавиться, ведь сила мысли способна творить чудеса.

Итак, сегодня среда.

Пока Уиллоу находится на занятиях, я погружаюсь в ванну со льдом. Все мышцы, о существовании которых я успела забыть, теперь напоминают о себе, вызывая ощущение, словно мое тело кричит от боли. Я устанавливаю таймер на десять минут и захожу в наполненную ванну, вода в которой достаточно холодна для того, чтобы у меня перехватило дыхание. Сжимая края ванны, я расслабляюсь и погружаю в воду сначала руки, а затем и все тело, пока на поверхности не остается лишь мой подбородок. После мне требуется несколько секунд, чтобы восстановить дыхание.

– Расслабься, – говорю я самой себе и, закрыв глаза, вспоминаю, зачем это делаю.

Это своеобразный стимул, ведь последние полгода я убеждала себя в том, что мое будущее будет далеко не таким, как я мечтала. Однако нежданно моя мечта вновь вспыхнула передо мной, наполнив меня отчаянной тоской. Мне хочется прижать эту мечту к груди и защищать всем своим существом, ведь танцы – это моя жизнь, и даже перелом ноги не в силах этого изменить.

Когда срабатывает таймер, мой телефон начинает вибрировать; я тянусь рукой, пытаясь на ощупь нажать на экран, чтобы выключить его, но он продолжает жужжать, хотя я еще не готова отступить. Я делаю глубокий вдох и погружаюсь в воду с головой. Куски льда бьются о мое лицо, и, выдохнув, я выпускаю небольшой поток пузырьков.

Есть степень боли, к которой я привыкла как танцовщица, и не могу позволить себе стать слишком мягкой.

С этой мыслью я остаюсь под водой, пока не чувствую, что мои легкие вот-вот лопнут. Только тогда я выныриваю и хватаю ртом воздух. Мои волосы прилипли к лицу, а пальцы на руках и ногах онемели.