Жестокая одержимость

Я стараюсь зафиксировать заголовок и все изображения, после чего обновляю страницу, и статья меняется на совершенно другую. Новая статья рассказывает о заброшенном торговом центре, который в этом году будет переоборудован в крытый парк для собак, а когда я ввожу имя Грейсона в строку поиска, то получаю ошибку.

– Как думаешь, сколько людей видело это? – спрашиваю я, встречая взгляд Уиллоу, и она щурится.

– Я увидела статью, потому что заголовок и первое изображение были в письме, которое пришло на мою электронную почту.

Черт, черт.

Несомненно, это вызовет вопросы, независимо от того, успели ли люди ознакомиться с полной статьей. По крайней мере, меня это почти не затронет, ведь обо мне упоминается только во второй ее части, а вот Грейсон…

– В прошлую ночь в городе был его отец, – говорит она.

– Что?

– Отец Грейсона, сенатор. Их сфотографировали вместе за ужином, они обнимались и все такое. В социальных сетях сенатора подняли шумиху вокруг его визита в Краун-Пойнт, встреч с мэром и президентом университета.

– Он защищает свои инвестиции. Разве он не планировал приехать сюда на благотворительное мероприятие в следующем месяце?

Уиллоу хмыкает в ответ.

Пэрис уже упоминала об этом, когда рассказывала, что ее родители приедут в Крайн-Пойнт специально, чтобы встретиться с сенатором.

– Ладно, – говорю я, переползая с кровати на пол. – Эта статья могла планироваться давно, а могла быть написана на скорую руку. Из того, что нам известно, можно сделать вывод: я не давала никаких интервью, и, очевидно, Грейсон тоже не стал бы этого делать.

– Все это очень подозрительно.

Я прикусываю губу и размышляю обо всем, что случилось за этот семестр. Меня охватывает ощущение, что все вокруг меня рушится. Не только учеба, но и вся моя жизнь.

– Думаешь, это как-то связано со взломом?

– Если это так, – начинает Уиллоу, – то это жутко и чертовски пугает.

Я хмурюсь, а затем снова хватаюсь за телефон и открываю снимок своей стены, который сделала в качестве доказательства взлома. Слово «шлюха» читается с трудом. Но я отбрасываю отвращение и увеличиваю изображение.

– Что ты ищешь? – Уиллоу опускается на колени и заглядывает мне через плечо.

К слову, ситуация остается довольно неприятной до сих пор.

– Я хочу проверить, какая именно фотография была выбрана для публикации в статье. Ведь возле больницы я фотографировалась еще и с мамой. Фотография, опубликованная газетой, похожа на ту, что я размещала в социальных сетях, но мы с мамой выглядим на ней слишком угрюмо. – Я пожимаю плечами. – Просто догадка.

– Ты полагаешь, что газета преднамеренно выбрала фотографию, на которой вы с мамой выглядите угрюмо?

– Понятия не имею. – Я опускаю взгляд, и Уиллоу хихикает, качая головой.

– Хорошо, детектив Рис. Давайте посмотрим на это с другой стороны: если тираж уже завернули, то ситуация не так уж плоха. В конце концов, многие люди видели только заголовок и первый абзац статьи и могли подумать, что это… Не знаю. Провокация другой хоккейной команды или что-то в этом роде. Ты знаешь, как это бывает в разгар хоккейного сезона.

Точно. Сейчас только семь часов утра, и есть шанс, что никто не видел эту статью полностью.

Вопреки здравому смыслу я готовлюсь вместе с Уиллоу пойти на занятия. Мои мышцы отдают болью, и, переодеваясь, я замечаю на своем теле множество синяков, которые, однако, не вызывают у меня беспокойства. На самом деле мне нравится, что эти синяки служат напоминанием; прикасаясь к одному из них, я представляю, что меня трогает Грейсон.

Я игнорирую оставленные им следы укусов на шее и груди, которые только начинают бледнеть. Этот мужчина – собственник с большой буквы «С».

В любом случае мы отправляемся на занятия, и первая половина дня проходит без особых происшествий. Пара человек спрашивают меня о газетной статье, но я притворяюсь, что не понимаю, о чем они говорят, и меня оставляют в покое.

За обедом ко мне подходит Пэрис с хмурым выражением на лице. Сегодня она крайне неопрятна. Обычно безупречный макияж размазан, а волосы не блестят и наспех собраны в высокий хвост. А это не в ее стиле.

Ее внешний вид является первым признаком того, что она пребывает в бешенстве.

Уиллоу стонет, и я вижу подсказку номер два. На экране телефона Пэрис я мельком вижу фотографию, которую газетчики использовали в своей статье. На ней Грейсон катается на льду.

– Откуда у нее это? – тихо спрашиваю я у Уиллоу.

Мы сидим за одним столиком с Джесс, Амандой и несколькими другими девушками из танцевальной команды уже двадцать минут. Пэрис приближается, пристально глядя на меня, и с запозданием я понимаю, что в ее руке бокал с голубым напитком. Это кажется странным, ведь она сама говорила, что соблюдает жидкостную диету и обычно употребляет только воду.

– Ты сука! – рычит Пэрис, и я нервно сглатываю.

Останавливаясь около стола, она в свойственной Грейсону манере переворачивает бокал, выливая его содержимое мне на голову.