"Женевский" счет

Генерал Рузский — бывший главнокомандующий Северо-Западного и Северного фронтов, тоже сложил голову в Ессентуках. Нашел время поправлять здоровье, хрен очкастый!.. Тут, правда, осечка вышла. Ленин посетовал, что «женевская» образина не снеслась с ним и так скоропалительно слизнула генерала. Родной брат управделами Совнаркома генерал Бонч-Бруевич настоятельно рекомендовал Ленину Рузского как способного военного организатора, а главное — демократа… Само собой, «женевская» тварь в такие тонкости не была посвящена и мела всех согласно принятому на себя обязательству по расчистке земли. И пошли заглоты на тысячи и десятки тысяч голов. В глазах рябит: и старики, и молодые, и женщины… Даешь свободу трудовому народу!

Генерал Эверт — бывший главнокомандующий Западного фронта — этого тоже накормили свинцом в 1918-м. Откомандовал, боров старорежимный! Пусть ему черти в аду бородку холят.

Генерал Янушкевич — бывший начальник Генерального штаба. Убит красногвардейцами в 1918-м. По общему мнению, отъявленной сволочью был…

Это самый «верхушечный» список, по отдельным самым известным генералам, а весь похоронный генеральский синодик потянет на сотни и сотни имен. Ведь в России до революции, по подсчетам Михаила Лемке, на 800 нижних чинов приходился один генерал.

Но и еще достанут генералов, подпишут не одно имя к своему смертному свитку. Тут и генералы Врангель, Кутепов, Миллер, и ряд генералов, захваченных в Европе и Китае после второй мировой войны.

В данную героическую эпоху «женевская» тварь действовала в строгом единообразии с доктриной — лишь против классов, назначенных к уничтожению. На своих у нее еще не разгулялся аппетит, а может, просто не распробовала; так, разве кушала от случая к случаю, как, к примеру, знаменитого Думенко, командира Сводного конного корпуса, или Миронова, командующего Второй Конной Армией. Правда, Молотов утверждал, что в их гибели виновен Троцкий. Высверлил взглядом нарком республики хлябь в их революционной сознательности — и лишил жизни. Однако факты говорят о другом. Другие люди поставили крестик напротив этих имен…

3 февраля 1918 г. обнародован декрет Совнаркома об организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА).

14 февраля напечатано сообщение о создании ускоренных курсов по подготовке командирского состава для Красной Армии.

22 марта опубликовано постановление ВЧК об организации одноименных комиссий на местах (губернские и прочие ЧК). В постановлении сказано: исключительно им принадлежит право обыска, реквизиций, арестов и т. д.

С апреля того же года в Красной Армии по примеру Французской революции вводится институт военных комиссаров…

Светлыми весенними сумерками — предвестницами белых ночей — Василий Георгиевич бродит по Питеру. Все, что перевернуло Россию, он никак не в состоянии принять за освобождение и справедливость. За лозунгами осваивают власть политики, которым их доктринерские идеи дороже интересов Отечества. Ради этих интересов они разложили армию, пустили в самое сердце Родины врага, уступив Украину и Крым, теперь разваливают государственный уклад. С закреплением у власти большевиков везде только — кровь и страх…

Непонятный человек этот Василий Георгиевич. И своих имений не имел, заводов — и подавно, да вообще ничего не имел, кроме квартиры в Питере, и за ту платил наличными.

И происхождение у бывшего генерала — даже не из сельских мироедов. На кой ляд ему запонадобился «Союз возрождения России»? Ну что ему отвоевывать, какую справедливость?.. А ведь не сидится! Не может бывший генерал без живого антисоветского дела. Ну в муку каждый день под заботой РКП(б). С того, поди, и оказался одним из организаторов этого окаянного союза — ну контрреволюционное гнездо.

По мнению Болдырева, «Союз возрождения России» «включал все политические течения — от левых кадетов до умеренных социалистов-революционеров, в союз входили и беспартийные элементы: военные, трудовая интеллигенция, чиновничество и пр.».

Другой политической группировкой являлся «Национальный центр», «куда вошли представители высшей царской бюрократии, представители крупных промышленников, землевладельцев и т. д.».

Болдырев отмечал:

«Огромная пропасть, лежавшая между крайним правым и крайним левым крылом тогдашней русской общественности, враждебной овладевшим властью большевикам, конечно, мешала им объединиться даже для борьбы против общего врага».

Прежний строй Василий Георгиевич считал пережитком и ломку его в Феврале семнадцатого — исторически оправданной и целесообразной, хотя теперь даже этот строй начинал представляться верхом демократичности и вообще уюта.

В дневнике Василий Георгиевич называет советскую власть «красным кошмаром, который… давит и душит… Родину».