Читаем "Женевский" счет полностью

Любовь, семья — это при известной обработке умов может предстать в совершенно ином виде. Самое важное — сомкнуть пропаганду и агитацию с тем темным, что дремлет в душе каждого (инстинкты). Он уже убедился: это вполне достижимо. Люди превращаются в то, что им назначают сильные. В этой работе все зависит от средств, которые вкладываются в газеты, книги, то есть обработку умов. Если у большевиков будут рычаги власти, они обратят все нужные средства — и люди стадно исполнят все то, что им вколачивается в сознание. Он, Ульянов-Ленин, уже убедился в неограниченной возможности управлять группами людей; теперь ему подчинится весь народ, а после — и народы всего мира. Надо лишь знать, на что взять людей. И они побегут. Стоит лишь крысолову заиграть в свою дуду…

Женщина должна беременеть и рожать, а государство возьмет на себя воспитание будущих воинов революции. Им подчинится мир. Общее — это и труд, и воспитание детей…

Я вовсе не исключаю подобный «заворот» в умственных построениях главного вождя. Это был античеловек. На все человеческое он взирал критически, с точки зрения разрушения и приспособления к выгодам своей борьбы. Все сложившееся исторически он готов был предать сожжению. И он в этом преуспел…

Однако Господь посмеялся над античеловеком. Он назначил ему жизнь, как и всем, — ничтожно малую крохотку. Ну что такое, в самом деле, 50-60-80 лет? В истории народов — даже не искорка. И все замыслы величайшего античеловека оказались обречены…

Но он преуспел в разрушении России. И люди ох как охотно пособляли ему! И никто не задумывался над простой истиной: новое способно произрасти лишь из старого, на жизни старого, впитав все производительное, плодоносящее и светлое. Органически следуя из старого (не погромом, не сечением клинка или топора), новое должно существовать в старом, пока старое, не отмерев постепенно, не превратится целиком в новое. Но это новое — продолжение старого.

Однако над Россией вознесся красный топор, а люди принялись с торопливостью напяливать на себя балахон палача. Пусть не весь народ, но в изрядном множестве сыны и дочери его.

«Мучительно тянет меня вон отсюда…»

В ноябре 1917 г. бывший прапорщик Крыленко, а теперь именем революции Верховный главнокомандующий объезжает фронты.

В Пятой армии он арестовывает командующего — генерал-лейтенанта Болдырева.

«В общей сложности мое заключение продолжалось около четырех с половиной месяцев, с середины ноября 1917 года, когда я занимал пост командующего Пятой армией, защищающей тогда Двинский район нашего фронта в мировой войне… У меня не осталось особенно мрачных воспоминаний о тюрьме. Даже знаменитый Трубецкой бастион Петропавловской крепости, о котором создавалось столько легенд, не показался таким страшным. После неимоверного напряжения, пережитого за четыре года войны… мой каземат (или «камера № 71») обеспечивал мне по крайней мере некоторый физический отдых… Режим не был суровым. Новая власть еще не успела осмотреться. Она переживала и внутренний, и внешний кризис. Немецкая лавина катилась к Петрограду, немцы захватили Псков, Нарву…

Суровый Октябрь принес бурю. Она сметала старые устои. Положение «ни мир, ни война» туманило умы. Призыв к великому будущему требовал разрушения того, что было. Оголенный классовый признак делил всех на «мы» и «они». Они — это только враги, не там, на Псковском и Нарвском фронтах, а в самом сердце страны, везде на ее необъятных просторах, среди пламени и дыма беспощадной Гражданской войны. Но и среди этих условий старая Россия не могла умереть мгновенно. Вздернутая на дыбы, она, по крайней мере в лице ее руководящих классов и большей части интеллигенции, была еще под обаянием лозунга «единой, великой, нераздельной», страдала за развал фронта, тревожилась вторжением немцев, негодовала на Брестский мир…

Казалось наконец, что неизбежным следствием германского поражения будет и неизбежная гибель большевизма…

Русская народническая интеллигенция никогда не была особенно действенной как масса. Заветы непротивления достаточно отравили и ее самосознание… (выделено мною. — Ю. В.).

Встреча с упорной энергией большевизма, где были и недавние союзники по борьбе с царизмом, поставила интеллигенцию в тупик…

Легкий налет демократизма, не успевший пустить глубоких корней после Февраля, с трудом скрывал истинную сущность настроений большинства военных группировок…

Лозунги, выдвинутые большевиками, имели огромное преимущество. Они были не только малоосязаемой абстрактной идеей, но имели и практический смысл. Эти лозунги были четко сформулированы и вели к определенным осязаемым результатам. «Грабь награбленное!», «Не хочешь войны — уходи с фронта!», «Власть твоя — ты хозяин положения!» и т. д. Ясно, кратко и вразумительно.

Это не то, что «единая, неделимая», «война до победного конца» и даже «вся власть Учредительному Собранию»…

Перейти на страницу:

Все книги серии Огненный крест

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука