Жена штурмовика

Дрон долго кружил над ними, выбирая цель. Самарканд сказал, что уже попрощался с жизнью, ибо ему казалось, что оператор выбрал его.

Это, конечно, было бы логично — не добивать еле живого бойца, а убить или покалечить второго.

Для меня так и осталось загадкой, почему украинский оператор не ударил по кому-то еще. Что им двигало? Гуманизм? Слабо верится. Слабые камеры FPV-дрона образца осени 2023 года, которые могли реально не различить бойцов в сухой траве того же цвета, что и их обмундирование? Не специалист, не могу сказать.

Саша, по словам Самарканда, был просто обезумевшим от боли. Он лежал прямо на дороге и не обращал никакого внимания на дрон. Шевелил руками и ногами, кричал, дергался.

Так или иначе, но, сделав очередной круг, FPV с визгом влетел ему прямо под бок. Я не уточнял тогда, забыл, но мне кажется само собой разумеющимся, что броник они с него сняли на месте ранения и волокли его налегке.

Вовка сказал: «Когда мы подошли, он прямо весь раскурочен был с этой стороны, его на спину перевернуло, а из живота пучком все кишки вывалились…»

Я слушал молча, не перебивая. Курил сигарету за сигаретой и только лишь изредка задавал уточняющие вопросы.

До того я просто знал, со слов Кота, что Сашу убило двумя дронами. Так и в заметках своих написал, без подробностей. Подробности мне раскрывались сейчас…

«Ну, тут-то хоть сразу? На глушняк?»

«Да, все, он уже мертвый был… Да он и так был не жилец, с оторванной жопой-то… Как ты ее замотаешь… Вытек бы».

Но они его все равно тащили. Знали, что не жилец, но тащили.

А вот тело они оставили. За живого боролись, а мертвого оставили в поле.

Ну, я им не судья и не прокурор, может, в той обстановке было по-другому никак.

Но он долго лежал там, в том поле.

Я общался с его женой, подводя ее к страшной вести, а он там лежал. Я через кучу подсказок вывел ее на командира, а он еще там лежал.

Лишь в ноябре я узнал от жены, что земной путь моего товарища Става завершен — и он обрел покой на кладбище своего города…

Его звали Александр Козлов».

* * *

Да, он обрел покой.

И произошло это благодаря воле и упорству его жены. Она не опустила руки, она бомбила и трясла все инстанции, переворачивала с ног на голову тыловые и близлежащие госпитали.

По наводкам моего мужа она понимала, что Саша мертв, что его больше нет. Но она не пускала эти мысли в себя, продолжая бороться. Она поставила своей целью если не живым, так мертвым найти и забрать своего мужа.

Командир ей так и не позвонил. Она сама вышла на него. Благодаря ее энергии и настойчивости начались какие-то процессы, какие-то действия, принялись какие-то меры.

Вскоре она узнала, что Саша уже в морге Ростова.

Не доверяя никому и ничему, она выехала в Ростов, прошла там все круги ада, но добилась опознания тела и убедилась, что это он.

Смогла бы я, случись страшное, проявить тот же уровень воли и энергии?

К счастью, мне не пришлось найти ответ на этот вопрос.

Глава XXV Разговор у камина

Мы сидим у пылающего камина и смотрим на пляшущие языки пламени.

Я не знаю, что это за дом и как я здесь оказалась.

Мне неуютно здесь, но не страшно.

Незнакомец по правую руку, в тени.

Несмотря на горящий камин, от него веет холодом. Он будто сделан не из плоти и крови, а из металла. Я не чувствую, чтобы от него веяло злом, но нет в его облике и намека на что-то светлое, доброе.

Он будто за пределами этих категорий.

На нем черного цвета китель с крестом под воротником, голова не покрыта. Пламя изредка выхватывает из темноты черты его лица — умного, волевого, с глубоко посаженными глазами.

Я изредка смотрю на него, а он смотрит не отрываясь на пламя, будто видя в его игре какие-то неведомые мне картины.

— Как вас зовут? — начиная разговор, спросила я, не зная даже, поймет ли он меня.

— Михаэль, — сразу же ответил он.

Я поняла, что он отвечает на другом языке, хотя это имя звучит одинаково на всех языках. Тем не менее я почувствовала, что пойму его в любом случае. Что его слова проникают сразу же в мозг, не нуждаясь в стадии перевода.

— Кто вы? — не сколько из любопытства, сколько для того, чтобы проверить свою догадку, сразу же следом спросила я.

— Я — танкист.

Он отвечал на немецком, но я, не зная этого языка, поняла его, как и предполагала, сразу же.

Я думала, что спросить, но он неожиданно заговорил сам.

— Когда-то очень давно, много-много веков назад, вы, женщины, правили этим миром.

Вы были главным, что существовало на Земле. Основой основ. Венцом эволюции. Центром мироздания. Мужчины существовали только лишь для того, чтобы помочь вам породить новую жизнь. Продолжить круговорот людей. Больше мы ни для чего были не нужны в этом мире. Расходный материал. Ваши слуги, рабы. Такова была воля природы, ее задумка.

Но человек существует для того, чтобы победить природу и подчинить ее себе.

— И вы совершили переворот? Свергли своих цариц и подчинили себе, опираясь на преимущество грубой силы?

— Да. И это была самая великая революция в истории человечества. Единственная революция, которая имела смысл. Тогда, когда власть над Землей была отдана носителям активного начала.