Жажда

Последнее высказывание вызвало острую реакцию. Аарон неожиданно озлобился и буквально выкрикнул в спину другу:

— Ты ни хрена не понимаешь меня! И никто меня не поймет! Так что идите вы все к черту со всеми своими словами утешения.

Бендтнер медленно пересек больничную палату, но у самого выхода остановился.

— Знаешь, у меня на родине говорят, что по тому, кто первым прибегает к тебе в больницу, сразу становится понятно, кому ты дороже всех.

Реакции не последовало. Лишь тяжелое дыхание валлийца говорило Нику о том, что стоило промолчать. Бендтнер уже почти закрыл за собой дверь, когда Аарон окликнул его:

— Скажи ей, чтобы шла домой и не маялась дурью. А то подхватит воспаление легких, — пробурчал валлиец и закрыл глаза.

Когда Ник вышел на улицу, Нина подбежала к нему первой. Датчанин лишь покачал головой.

— Мне очень жаль, Нин, я правда пытался, но он настолько раздавлен. Мне кажется, он не хочет, чтобы ты видела его таким беспомощным.

Суалина попятилась и села на лавочку, опустив плечи.

— Да нет, не в этом дело. Ладно, спасибо, Ник.

Тут оживилась Оля, которая успела съездить домой, привезти кое-какие вещи и горячего кофе для своей упрямой подружки.

— Слушай, Ник, а если бросить веревку и через забор…

— Оля, прекрати, — поморщилась Нина и вздохнула. — Он не в плену у террористов. Он в больнице и не желает, чтобы я его навещала.

Датчанин с опаской огляделся по сторонам. Несколько девчонок с плакатами стали перешептываться, показывая пальцем в сторону высокого спортсмена.

— Девчонки, мне пора! Скоро они догадаются, что я — это я, и тогда пиши пропало.

Холодный ветер проникал под куртку девушки, и Нина снова поежилась. Она не знала, что ей делать. Это только в кино девушки воруют больничные халаты и под видом работников больницы проникают в здание незамеченными. В жизни все куда прозаичнее. Если Ник ей не поможет попасть в больницу, то ей никак не удастся увидеть Аарона.

— Так что, домой? — осторожно спросила Оля, обнимая поникшую подругу за плечи. Нина лишь кивнула в ответ. В глазах снова появились слезы. Конечно, она виновата сама. Поздно, слишком поздно. Девушки направились в сторону автомобильной стоянки, где Оля припарковала свой автомобиль.

— И после всего ты просто так сдашься?

Нина обернулась на незнакомый голос. Перед ней стояла пожилая женщина невысокого роста. Старушка была одета в джинсы и черную кожаную куртку. Схожие черты лица выдавали в ней породу. Тот же самый нос, разрез глаз и даже чайный оттенок, как у внука.

— Простите, вы это мне? — Нина смахнула слезы и хлюпнула носом, стараясь не показать виду, что плакала. — Я знаю вас! Вы Вайлет Рэмзи, — печально улыбнулась сквозь застилавшую глаза пелену Саулина. — Точно, его модная бабушка. Я видела ваши фото.

Старушка подошла ближе и взяла Нину под руку, разворачивая обратно к больнице.

— А вот та девица, что только что пришла к нему в палату, понятия не имеет, кто я. Даже отправила меня за бутылкой воды. Наверное, подумала, что я из обслуживающего персонала. Неприятнейшая особа, — поморщилась женщина, словно увидела что-то очень противное.

— Там Вик, да? — прикусила Нина губу от обиды. С ним рядом должна быть она, а не высокая англичанка. Тоненькая острая игла вонзилась в сердце девушки. Виктория была в списках возможных посетителей, а вот Нины там не оказалось. Почему он не поверил ей?

Вайлет лишь пожала плечами в недоумении.

— Я понятия не имею, кто ты и почему он тебя не пускает, — неожиданно прямо сказала женщина, не отрывая глаз от девушки, словно сканируя ее насквозь. — Но сегодня утром, когда он отходил от наркоза, мой мальчик повторял лишь одно слово. Я вначале решила, что мне показалось. Потом прислушалась и поняла, что это имя «Нина». Наркоз — это такое чокнутое состояние, когда люди не контролируют себя. Моя глупая невестка — его матушка, — бабулька закатила глаза к небу, — еще бы, ведь она лыжница. А что? Какие у них дела, у этих лыжников? Знай себе едь по прямой да маши палками. Так вот она, конечно, ничего не заметила. Но я-то не дура. И когда этот красавчик появился у нас в палате и стал рассказывать про какую-то упрямую Нину, которая не хочет уходить домой, я сразу сложила два и два, но тут появилась эта. Двухметровая палочница. И я решила познакомиться с тобой.

— Мадам, это неважно. Он не хочет меня видеть, — опустила голову Нина.

— Ты вызываешь в нем эмоции, которые отвлекают его от создавшейся проблемы. Сейчас это именно то, что ему нужно.

Саулина медленно приоткрыла дверь. В палате никого, кроме Аарона, не оказалось. Сердце колотилось у самого горла. Живой! Немного бледный и слегка отекший, но тот же, что и прежде. Их глаза встретились. Они смотрели друг на друга не отрываясь. Оба молчали. Нина не знала, что ей делать, что сказать. Она не будет плакать. Ее слезы только расстроят его еще больше. Ей так хотелось кинуться ему на шею, прижаться покрепче и никогда не отпускать. Но неожиданно открывшаяся за ее спиной дверь оттолкнула девушку к стене.