Земля и Черепаха

– Ну, в общем-то, как и предполагалось, – ответила капитанша. Предварительно – тридцать шесть миллионов гаков, после контроля качества, может, ещё что-то накинут. Минус отступные за повреждение склада, но это уже не ко мне, а к этим пьяницам, – она ткнула пальцем в коридор. Из их доли и вычтем. Так что через два часа прошу в главный зал на раздачу! Всё, финаль базар, мне некогда, – закончила Флэш, направляясь к выходу.

– А наружу можно? – спросил вдогонку ей Косых.

Бабуля развернулась.

– До окончательной делёжки борт корабля не покидает никто! – веско сказала она. – То есть ты, конечно, можешь пойти погулять, только знай, что твоя доля при этом автоматически аннулируется и распределяется среди команды.

– Это ещё почему? – спросил Косых.

– Правило такое! – ответила Бабуля и вышла.

Косых остался один. Но ненадолго. Опасливо оглядываясь по сторонам, в рубку вошёл Гнилофор.

– Ушла капитанша? – тихо спросил он у Косых.

– Ушла, не нервничай, – ответил тот.

– Что она там про нас говорила? – поинтересовался Гнилофор.

– Да вроде ничего особенного, – ответил Косых. – А, вспомнил. Склад покалеченный будут восстанавливать за ваш счёт.

– Ну, я этому Триву устрою сладкую жизнь! – рявкнул Гнилофор. Точно будет Лопни Башка! Пилот хренов!

Косых ещё какое-то время с интересом наблюдал, как ругается второй пилот. Наконец ему это надоело.

– Кончай психовать! – сказал он Гнилофору. – Можно подумать, ты этими криками что-то изменишь. Пошли лучше отдохнём куда-нибудь, всё равно ещё два часа делать нечего.

– Пошли! – неожиданно радостно отозвался Гнилофор. – А куда?

– Куда-нибудь недалеко, – сказал дядя Вася. Так чтобы до главного зала добежать первыми, когда делёж начнётся.

– Ну, тогда, значит, на второй уровень, – ответил Гнилофор. – Кто у нас там из весёлых имеется?

– Музыканты… – со странным чувством отозвался Косых.

Вторая палуба, похоже, никогда не страдала от тишины. Ещё из лифтовой шахты Косых услышал уже знакомый хрипловатый голос Каллидиана, исполнявшего что-то на новой скелетоподобной гитаре.

– Тише вы, крикуны, – добродушно проворчал Трив, проходя в их каюту, – хоть бы немного звук убавили! Пока до вас добрались, чуть три раза не оглохли.

– Чего-чего? – не расслышав, переспросил его Цади, тяжело перегибаясь через свой необъятный синтезатор.

– Динамики прикрути, не слышно! – уже в полный голос заорал Косых.

– А, так бы сразу и сказал, – отозвался клавишник-бигелоу. Наклонился и, чертыхаясь, выдернул откуда-то из-под пульта ворох разноцветных проводов. Динамики оглушительно взвыли и затихли.

– Ты что творишь, паразит! – донёсся откуда-то сбоку голос Кали. – Дал бы хоть доиграть до конца!

– Если работа мешает развлечению – бросай работу! – наставительно произнёс Цади. – Не видишь, что ли, гости пожаловали.

– Гости? – заинтересованно отозвался Кали, выбираясь из студии. – О, привет, канонир! – улыбнулся он, увидев Косых. – И пилота с собой приволок. Не боишься новой драки, а?

– А по какому поводу на этот раз драться собрались? – спросил Косых.

– Да по любому, – ответил за него Гнилофор. – Например, зачем ты моего сородича позавчера за уши таскал? Ну, пристрелил он гитару вашу, так что, сразу дуэль устраивать надо?

– А кто сегодня посадку выполнял? – вклинился в разговор Скорпиньето, вышедший из студии вслед за Каллидианом. – Ещё немного, и вся установка наша развалиться могла, Цади чуть «Скелетендера» моего не раздавил!

– Тихо, тихо, – вмешался Косых, чувствуя, что послепосадочный отдых грозит перерасти в очередное побоище. – Не сейчас. Я может, мирно выпить хочу, время культурно провести, а вы сразу в драку. Успеете ещё.

– Ну, в этом ты прав, – глубокомысленно отозвался Цади. – Раз уж сели, так точно успеем. Давно я в кабаках не дрался!

– Так что, за грядущую драку? – предложил Ча-Чик, извлёкший из бара внушительную бутыль с мутной жидкостью, в которой искрились маленькие золотисто-зелёные блёстки, скоренько распределив её по высоким бокалам.

– За неё, родимую, – отозвался Гнилофор, поднимая ёмкость.

Дядя Вася осторожно понюхал жидкость.

– Это что? – поинтересовался он у осы-инвалида.

– Настойка тритановая, – ответил тот. – Да не бойся, пей смело. Это не крепко.

С дружным звоном бокалы сдвинулись. Дядя Вася зажмурился и одним глотком осушил бокал.

Тритановка на вкус оказалась нежной, как кефир. Совершенно не обжигая слизистых оболочек, скользнула в желудок.

Косых уверенно раскрыл глаза. И в очередной раз поразился действию нового расслабляющего напитка.

Голова была ясной и прозрачной.

И не только у него.

Он удивлённо встряхнулся, зажмурился и вновь открыл глаза, пытаясь избавиться от наваждения.

Окружавшие его собутыльники стали прозрачными. Косых ясно видел пульсацию их внутренних органов и ток крови по жилам. Мимоходом посмотрел на свою собственную руку.

Та же картина.

«Был бы впечатлительным – точно сблевал бы…» – подумал он.

– Что, интересно? – спросил у него сидевший рядом Гнилофор. – Ничего, привыкай. Совершенно безвредно, зато помогает отношение собутыльников к тебе лучше понять.

– Это как? – спросил Косых.