Зелёный Горошек

А кстати, чего он, если считать его умным, меня разозлил? Не для того ли, чтобы прекратила задавать вопросы о дальнейших действиях и доверилась его руководству? И что это он при упоминании артефакта, возвращающего душу, употребил слово «ненадолго»? Прямо захотелось тут же допытаться, а он-то сумеет вернуть душу надолго, или только на время, необходимое, чтобы один раз махнуть мечом? Ну, хорошо, ещё сперва где-то раздобыть тот меч. Проще всего так: отнять у психа Чиколеса скальпель, которым он соберётся меня препарировать, и отпрепарировать его самого. В общем, на это не надо много времени, а дальше – моя душа проваливается в заждавшуюся геенну, а все магические примочки вместе с башней достаются Акулокусу! Вот только с чего бы ему меня просвещать в этом вопросе? Конечно, он ответит, что я буду после чудесного воскрешения жить до старости в своём княжеском дворце, который он мне поможет вернуть. Он же упоминал о возвращении статуса. Правда, оное возвращение может ограничиться захоронением в фамильном склепе – тоже вариант. Тут, готова спорить, дорогие родственники, кому там из дальней родни сейчас достался замок, и спорить с волшебником не станут.

Как жаль, всё-таки, что я не помню нашего разговора и что именно он обещал. Всё-таки обещание, данное волшебником, это не слово всякой разбойницы, пусть даже она – отставная княжна. И то мне обман Пеларгония тут же аукнулся! А слово волшебника ближе к завету бога, чем слово человека. Нарушить-то можно, но и плата за нарушение будет больше. Пообещаешь что-то своим последователям, слова не сдержишь – вот и нет у тебя последователей, кому такое божество нужно? С волшебниками не так сурово, но какие-то высшие силы, или те стихии, с которыми они благополучно договорились о союзе и вовсю пользуются преимуществами, которые такой союз даёт, за ними всё-таки следят и особо подлого использования не допускают. Впрочем, может, эти слухи о себе сами волшебники распускают, а на самом деле всё не так?

14. Биг вэйв сёрфинг

Всё время, что я молча думала, мы продолжали так же упорно грести куда-то вверх, как и во время предыдущего разговора. И теперь я обнаружила, что освещение вокруг изменилось. Снизу воцарился мрак, куда не доходил свет, и отблески багрового огня оттуда перестали даже мерещиться. Вокруг было что-то, пронизанное лучами голубого света, что я назвала бы водой, если бы мы не продолжали в ней находиться безо всяких признаков удушья. Сверху, хотя пока и далеко, было сверкающее и волнующееся зеркало. А далеко впереди смутно проявлялся склон какой-то горы, местами густо заросшей, местами песчаной или каменистой. В общем, было полное впечатление, что мы всплываем с большой глубины, приближаясь к берегу, но находясь пока что под водой.

– Ну вот, – сказал Китоглот, – мы почти приплыли. Осталось немного покататься на волне. Хотя плывём мы и не на серфе. Теперь, пожалуйста, слушай меня внимательно. Пока что продолжай грести, можешь даже, если не очень устала, немного и постепенно прибавлять темп, чтобы к поверхности разогнаться, а я подстроюсь. Но по моей команде, не раньше и не позже, прекращай грести и клади весло на байдарку вдоль. Не бросай, продолжай держать, чтобы его потом не искать в море. И сама держись. И получай удовольствие. А я буду рулить.

…При приближении к верхней зеркальной поверхности оказалось, что она не просто волнуется – катящиеся по ней волны были огромными, гораздо больше нашей лодчонки. Но это не остановило сильного духом Рыбофага. Разгоняясь всё быстрее, мы с ним нырнули изнутри в такую волну и в пене и брызгах выскочили на воздух прямо на её вершине. Тут меня ослепило солнце, оказавшееся ещё ярче, чем под водой, но, раз не было команды, я продолжала старательно грести.

Когда я проморгалась от солёной влаги, оказалось, что капитан рулит как-то странно. Несмотря на то, что гребень волны благополучно прокатился под нами и нас не перевернул, он, по-видимому, изо всех сил пытался его догнать. Зачем? Впрочем, я не пыталась лезть с советами. Всё равно за нами катилась волна не меньшего размера, и быть похороненными под ней ничуть не лучше, а если мы отстанем от этой, то попадём под ту. А у неё уже верх закручивается. Правда, не прямо за нами, пока что поодаль, но ведь это вопрос времени – рушащаяся часть волны явно приближалась.

В несколько энергичных гребков мы догнали гребень нашей волны и перевалили через него. Тут я поняла план капитана. Чтобы не грести утомительно к берегу, куда стремились все волны, он решил съехать по волне, как делают серферы. И точно! Скомандовав мне прекратить грести – словами «суши вёсла!», что я поняла только по ситуации – он направил байдарку сперва прямо вниз по склону, а, разогнавшись, повернул под углом к волне и стал резкими поворотами своего весла, которое расположил вдоль лодки, выставив одну лопасть в воду за кормой наподобие руля, так регулировать этот угол, чтобы и совсем под волну не съехать, и на гребень не выскочить, а так и мчаться вместе с волной. Примерно на середине её немалой высоты.