Зелёный Горошек

– Мы ведь тут не дышим, – сказал он. – То есть, нам кажется, что мы дышим, и лёгкие совершают привычные действия, но душам не нужен кислород. Ты же видела, пребывание под водой нам не вредило, да и сжатый водород, в котором мы находились в преисподней, тоже на самом деле не пригоден для дыхания.

Удивительно, но я его поняла. Я откуда-то знала, что такое кислород и водород, знала, что вода есть их алхимическое соединение, знала, как заправский медикус, для чего телу нужен кислород, и, наверное, могла бы вспомнить ещё много таких же учёных вещей. В то же время я понимала, что это какие-то чужие знания, которых мне не рассказывали учителя этикета и риторики, когда я была маленькой княжной, и тем более не рассказывал никто из тех отбросов общества, среди которых я крутилась потом. Всё никак не привыкну к лишней памяти. Хотя, надо признать, она полезна. Всё же, подсаживая мне её, он должен был сперва спросить на это моего согласия!

15. Рай

Рай – это побережье океана с мягким песком, хорошая погода, хорошая еда, включающая много незнакомых мне блюд, которые интересно пробовать, несмотря на то, что они все на вкус оказывались немного картонными, зато с разнообразными специями, те, наоборот, были весьма интенсивными на вкус, удобная постель, и даже удобный туалет, хоть и расположенный в сакраментальной деревянной будочке, и даже без крыши, удобством не уступающий тем, что делаются в княжеском замке, со смывом – у него был бачок, куда вода накачивалась насосом, отнюдь не ручным, а работающим волшебным образом самостоятельно… что ещё я забыла, раз уж не забыла туалет?

Отсутствие насекомых, ползающих и летающих. Правда, и птиц тут нет, что жалко. Кроме небольшого участка леса, огороженного еле видимым барьером, который человек может преодолеть с трудом, продавить, как следует навалившись, а мелкие существа – нет. И нет рыбы и других океанских обитателей. Не знаю, может, где-то в океане есть специальное отгороженное место для них. И никаких зверей. Ни охоты, ни рыбалки. Все продукты, как и вообще все вещи, привезены из реального мира каким-то хитрым образом и на самом деле представляют, как объяснил волшебник, не сами вещи, а их идеи. Но я так и не поняла всех деталей устройства загробной действительности.

Да и вообще заумные рассуждения волшебника касательно его науки, до которых он был очень охоч, как будто он был учителем в школе для волшебников, а я ученицей, по большей части я пропускала мимо ушей. Тем более, что я знала, что такая школа – редчайший случай, не любят господа волшебники делиться секретами своей профессии, накопленными трудом, а то и риском. Думаю, если бы я на самом деле могла что-то понять и использовать, он бы так не разглагольствовал…

Да я бы и послушала, в принципе, но голова была как чужая и не хотела напрягаться.

В конце-то концов, колдун сам сказал, что от меня требуется сейчас только терпение. Чтобы сдерживать своё желание отомстить Чиколесу поскорее. А потом потребуются, я так понимаю, активные действия. Чтобы, оживши, организовать вскрытие ему, а не тут же погибнуть вторично от какой-нибудь молнии из его рук и всё-таки подвергнуться вскрытию самой. Впрочем, вряд ли он умеет метать молнии. Тогда он не боялся бы встречи со мной до того, что даже чеховская предъява не помогла выманить его из башни. С другой стороны, кто сказал, что, не умея управлять молниями вне башни, он не умеет этого делать и внутри неё? Свободно может оказаться, что умеет, пользуясь какими-нибудь защитными структурами, встроенными колдовским образом в стены башни… Короче, нужно вести себя как перед боем, который может оказаться последним. То есть – отдыхать на полную катушку.

Я даже делала вид, чтоб благосклонно принимаю ухаживания Ухолюба (не от слова «ухо», а от слова «уха»), тем более что на ощупь он совсем не походил на скелет, а обниматься и целоваться, вроде, умел. У нас было два романтических свидания, если можно их так назвать, учитывая, что и всё остальное время мы были только в обществе друг друга. Две романтических прогулки, так будет точнее. Днём, в чаще леса, где были яркие птички, цветочки и бабочки, которые наперебой пели, порхали и благоухали, так что голова кружилась и было трудно отличить одних от других. И поздним вечером на берегу океана при полной луне. Ну, мне же интересно было, что Salvator Ex Machina представляет из себя, как мужчина.