Зеленый гамбит

— Что?

Забытый Трофим — принеся кофе, он остался в комнате в ожидании дальнейших распоряжений — неожиданно поднял голову и замычал.

— Кто-то пришёл.

Федра почесал кончик носа, а ещё через мгновение подобрался.

Когда Тыжеумер был дома, двери не закрывались, и гостям предлагалось самостоятельно отыскивать хозяина в дебрях переполненного хитроумными устройствами особняка. При этом все жители Тайного Города, включая безбашенных Красных Шапок, знали, что любая попавшаяся по дороге вещь, деталь интерьера и даже часть стены может оказаться артефактом, и вели себя предельно сдержанно.

Однако нынешний посетитель распахнул дверь настежь, с такой силой врезав ею о стену, что звук удара дошёл до сидящих в кабинете челов.

Затем последовали тяжёлые шаги.

— Ждёшь кого-то? — со старательно отыгранной невозмутимостью осведомился детектив.

— Нет.

— Может, артефакт бракованный кому-то попался? И к тебе идет рекламация?

— Может. — Лёня прикоснулся пальцами к столешнице, на мгновение прикрыл глаза, после чего негромко сообщил: — В коридоре что-то растёт…

— В смысле?

— В прямом. — Тыжеумер помрачнел. — Он тормознул защиту!

— Снёс её?

— Заблокировал!

— Надолго?

— На минуту!

— Всего? — удивился детектив.

Однако артефактор понимал происходящее гораздо лучше друга.

— Ему хватит… Трофим! — И толкнул детектива к двери. — Уходим!

— Почему не спрятаться в лаборатории? — растерялся Федра.

— Сейчас нельзя! Чёрт!

Они выскочили в коридор вслед за големом, только Трофим налево, закрывая собой хозяина, а челы — направо, готовые уходить к запасному выходу. Выскочили, но, разумеется, не смогли не бросить взгляд в сторону холла, не могли не посмотреть, кто к ним пришёл, и именно этот взгляд вызвал два изумлённых вскрика:

— Чёрт!

— Мля!

Потому что автором тяжеленных шагов оказалась рогатая чёрная тварь — плотная, мощная, дышащая силой, с длинными руками, короткими ногами и хищно извивающимся хвостом. Эта деталь — хвост — приковывала к себе внимание. Хвост, на кончике которого плясал в возбуждённом ожидании горячей крови острый роговой наконечник. Хвост, который был создан для убийства.

— Ещё сорок секунд!

Тварь сделала шаг.

— Мне кажется или он стал больше? — сглотнув, поинтересовался Юрий.

И почувствовал, что ноги слабеют.

— Стал, — резанул Тыжеумер. — Трофим! Арт!

Голем молча бросился на чёрного. Большой, быстрый, сильный, в каждой руке по короткому клинку, но рогатому нашлось чем ответить — двумя саблями, что ожидали своего часа в заплечных ножнах. Они вылетели в последний момент и погасили наступательный порыв Трофима.

Удар, блок, снова удар — металл встречается с металлом, со звоном, с яростью, со злобой. Федра никогда не задумывался над тем, испытывают ли големы чувства — повода не было, — а сейчас вдруг кожей ощутил разлитые в воздухе эмоции. Снова удар и снова звон. Трофим вооружился излюбленным — навскими ножами, владел ими превосходно, но приблизиться к врагу не сумел: чёрный уверенно удерживал его на расстоянии.

— Тридцать секунд!

Через полминуты вновь заработают защитные системы лаборатории, и в лучшем случае незваному гостю придётся бежать. Но зная умение Клопицкого создавать качественные артефакты, можно было не сомневаться, что сбежать рогатый не успеет.

Только убийца тоже понимал, что время на исходе, и подготовлен оказался гораздо лучше Трофима.

— На!

Удар двумя саблями сразу, на выдохе. Два чёрных навских клинка — идеальное оружие для ближнего боя — летят от голема к голему. Трофим умело блокирует выпад, но забывает о хвосте. Мощный наконечник врезается ему в лоб, проходит сквозь череп и вылетает из затылка.

— Бежим!

Им не хватило двадцать две секунды. Всего двадцать две…

Трофим валится на пол, Юрий видит переполненные злобой глаза чёрного, цепенеет, и Лёня буквально втаскивает его в соседнюю с кабинетом комнату. И тут же запирает дверь. Которую через секунду сотрясает первый удар.

— Сколько же в нём силищи!

— В ком?

— Не знаю!

Дверь крепка, но за время боя рогатый вырос ещё, а вместе с массой увеличился напор. Удар, и трещит верхняя петля — толстая, металлическая, хрупкая…

— Этого я и боялся!

Мастерство сыграло с Тыжеумером злую шутку: безопасность дома была почти на сто процентов магической, двери и запоры служили дополнением, не более, и теперь подавались под ударами убийцы.

Восемнадцать секунд.

— Что дальше? — нервно спрашивает Федра. Он понимает, что два боевых перстня вряд ли остановят чёрного, но старается держаться.

Получается плохо.

— В окно! — решает Лёня.

— Ты шутишь?

— Если бы!

Клопицкий распахивает створку и показывает пример, резво вылетая на улицу. Юрий следует его примеру, а через мгновение в том месте, где он только что стоял, появляется безобразный ожог — ворвавшийся убийца лупит «Эльфийской стрелой» из многозадачного жезла.

— Проклятье!

Двенадцать секунд. Беспощадный зверь дышит в затылок, но за пределами дома блокировка не работает, и Тыжеумер запускает артефакт портала. Рогатый тоже выпрыгивает из окна, стреляет в прыжке, стреляет прицельно, однако челы успевают исчезнуть в зелёном вихре, вызывая у чёрного убийцы яростный вопль.

* * *

Москва,