Зеленый гамбит

— Будет лучше, если вы обратитесь к спиртному после нашего разговора, — с мягким нажимом произнёс Сантьяга.

— То есть оно мне понадобится? — округлил глаза толстячок. И сделал странный жест левой рукой, то ли пытаясь защититься от вопросов нава, то ли отгоняя приближающийся инфаркт. — Зачем вы меня пугаете?

На его животе тревожно звякнули две золотые цепи, и нав поспешил успокоить незадачливого агента:

— Поверьте, Косций, нет необходимости нервничать. Когда наши встречи заканчивались для вас плохо?

— Никогда, — поразмыслив, ответил конец.

Но они всегда начинались с лёгкой истерики, к которой Сантьяга успел привыкнуть.

— Я вас когда-нибудь подводил?

— Никогда.

— Почему вы уехали от Ружены?

Вызывать осведомителя прямо из постели оппозиционной жрицы комиссар не стал бы, но, проверив телефон Косция, он увидел, что конец покинул гостеприимную квартиру в Измайловском проезде, и только поэтому назначил срочную встречу.

— У неё испортилось настроение, — развёл руками толстячок. — После вашего визита, как я понимаю… И это печально, потому что мы как раз…

— Пожалуйста, без подробностей.

— И в мыслях не было, — опомнился Косций. И вновь припал к кофе. В отличие от нава, конец заказал настолько огромную чашку, что казался сидящим на её берегу рыбаком.

— Кому звонила Ружена после моего ухода?

— Ничего такого не слышал.

— Уверен, жрица не сдержалась и принялась за разговоры до того, как вы покинули квартиру, — ровно произнёс Сантьяга.

Со стороны чашки донеслось грустное прихлёбывание.

— Что вы слышали, пока одевались?

Косций помолчал, после чего осторожно приподнял левую бровь:

— Может, ничего?

— Вы знали, что я спрошу, а значит, не могли не прислушиваться.

Добровольно стал служить агент или нет, но через месяц-полтора он начинал исполнять свои обязанности с надлежащим рвением. За этим комиссар следил строго.

— Ружена позвонила Мирославе, — сдался конец. — А после собиралась поговорить с Любавой и своим бароном.

— Откуда вы знаете?

— Ружена говорила об этом в разговоре с Мирославой.

Начав рассказывать, конец быстро вошёл во вкус и не забывал о важных подробностях.

— Значит, Ружена окончательно решила атаковать, — пробормотал Сантьяга. — Ожидаемо…

— Только они ещё не определились, на кого ставить, — не умолкал конец. — И Ружена, и Любава, и Мирослава мечтают о титуле, но корона в Зелёном Доме одна… А тут ещё Всеведа…

— Всеведа тоже в деле? — поднял брови нав.

— Ещё нет, но Ружена говорила, что её нужно обязательно привлечь, поскольку у старушки отвратительные отношения с Яриной.

Судя по всему, одеваться конец не торопился, как губка впитывая в себя длиннющий разговор.

— Когда они встречаются?

О том, что заговорщицы собираются провести совещание, не было сказано ни слова, но Сантьяга понимал, что без него не обойтись, и оказался прав:

— Завтра, во второй половине дня, — доложил Косций.

— Почему не утром?

— С утра Ружена собирается во дворец, а после планирует переговорить с Усладой и Малушей.

— Разумно…

Конец допил кофе и с сожалением отставил чашку от себя.

— Ардоло, это тот голем, что принимал участие в покушении?

— Совершенно верно, — подтвердил нав.

— Ружена сказала, что Всеслава «наверняка до визга разъярилась», вот я и сделал вывод.

— Новость о побеге вызвала у них удивление?

— О чьём побеге? — уточнил толстячок.

— Ардоло.

— Он сбежал?

— А о чём говорили жрицы?

— О том, что Ардоло способен натворить дел.

Несколько секунд Сантьяга внимательно разглядывал собеседника, после чего прежним, предельно ровным тоном, произнёс:

— Ардоло совершил побег. Это вызвало удивление у Ружены?

— Да.

То есть Ружена исключается полностью, Мирослава — с определённой вероятностью, и гарантированно в списке подозреваемых остаётся лишь Любава.

«И Всеведа, главная „тёмная лошадка“ Зелёного Дома…»

— Что-нибудь ещё? — осведомился комиссар, отвлекаясь от дум.

— Коньяк, если вы не передумали, — просительно протянул Косций.

— Я о Ружене.

— Мы поцеловались, и я уехал. — Конец почесал в затылке, припоминая подробности последних минут встречи, и закончил: — Ещё она сказала, что завтра мы не увидимся.

ГЛАВА 4

«„Питерское проклятие“ в Москве? Жесточайшее двойное убийство, совершённое минувшей ночью в одном из круглосуточных магазинов столицы, напомнило преступление в Санкт-Петербурге, всколыхнувшее, без преувеличения, всю страну в апреле этого года. И тогда, и сейчас убийца использовал ножи, и тогда, и сейчас он буквально изрезал жертвы и скрылся, несмотря на многочисленные видеокамеры…»

«Вести»