Зеленый гамбит

Она не знала, чем закончится их разговор, замирала от страха и предвкушения одновременно, едва ориентировалась в путающихся мыслях, но взгляд не отводила, смотрела прямо на любимого, потому что так было нужно.

— Да, у меня не было никого другого… Но это ничего не значит.

— Мы оба знаем, что значит.

Она смутилась окончательно.

— Зачем ты затеял этот разговор?

— Затем, что я планирую подняться очень высоко, используя любые, я подчеркиваю — любые! — методы и способы, — искренне ответил Сдемир. — И вместе со мной должна идти женщина, которой я доверяю, на которую могу положиться во всём… Ты слышала: во всём! Но главное, рядом со мной должна идти женщина, которую я люблю.

Слово ударило обухом.

— Ты признаёшься мне в любви?

— И прошу выйти за меня замуж, — твёрдо произнёс юноша.

— Мальчишка… Какой же ты всё-таки мальчишка. — Пальцами правой, свободной, руки фея нежно провела по щеке любимого, но не сдержалась: показала, что они дрожат. — Твой отец никогда не благословит нас, он подберёт тебе невесту из хорошего рода, потому что элита Дома вступает в брак исключительно по расчёту. Это закон. А мой потолок — быть твоей любовницей, пока ты не найдёшь кого-нибудь моложе.

— Жизнь со мной будет не самой сладкой, — сказал Сдемир, спокойным жестом отбросив все резоны Далины. — Тебе придётся многое мне позволять, на многое закрывать глаза, со многим смиряться… Но ты всегда будешь знать, что я тебя люблю, я тебя никогда не предам и ты родишь мне детей.

Она не сумела сдержать слёз.

— Зачем тебе всё это?

— Ты правильно заметила: мне предназначен брак по расчёту, но я собираюсь всё изменить. Моя жизнь становится всё интереснее и интереснее, Спящий свидетель: я уже рассчитываю каждый свой шаг, уже ищу выгоду и перспективу. И так будет продолжаться до моей смерти. И именно поэтому мой дом должен стать оазисом для души. И именно поэтому вместе со мной пойдёт не та женщина, рядом с которой я должен быть, а та, рядом с которой я хочу быть. Рядом со мной пойдёшь ты, Далина, и я спрашиваю тебя во второй и последний раз: выйдешь за меня замуж?

— Да, — прошептала девушка. А через секунду, чувствуя, что их губы вот-вот соприкоснутся, повторила: — Да.

* * *

Офис компании «Неприятные Ощущения».

Москва, улица Большая Лубянка,

24 июня, пятница, 11:11.

— Я в опасности! — трагически заявил Птиций, оглядывая невозмутимых наёмников. После чего трагически вытер со лба несуществующий пот, трагически вздохнул и поёрзал в кресле, то ли удобнее усаживаясь, то ли пытаясь податься вперёд, дабы оказаться ближе к Артёму и Кортесу. Четыре золотые цепи на маленькой груди игриво тренькнули, крупные камни на многочисленных перстнях озорно блеснули и флёр трагедии несколько поблёк. — И для защиты мне нужны лучшие!

Наёмники переглянулись, после чего Кортес осторожно задал логичный вопрос:

— Почему мы?

Учитывая происхождение, положение и возможности Птиция, ему следовало обратиться к любой зелёной ведьме, которая с радостью и при этом совершенно бесплатно, предоставила бы ушлому концу не только качественную защиту, но и своё приятное общество. Приезд к высокооплачиваемым наёмникам мог показаться глупостью, однако Птиций, как выяснилось, знал, что делает.

— В машине меня ждёт опытная фата, — хихикнул он, — а за дверью переминаются две феи, я им велел не входить, чтобы вас не отвлекать.

— Они вообще одеты? — округлил глаза Артём.

— Не твоё дело. — Конец вновь вытер пот. И вновь трагически: — Славные зелёные девочки будут заниматься моим телом, а вы должны всё расследовать, потому что у вас хорошо получается. Всё понятно?

— Что расследовать?

Птиций сначала чуть надулся, тяжело вздохнул, зачем-то кинул взгляд на дверь, за которой прятались две неизвестно до какой степени одетые феи, и драматическим полушёпотом сообщил:

— Думаю, меня хотят убить.

— И давно думаешь? — поинтересовался Кортес.

— С рождения, — машинально ответил Птиций.

— Так и запишем: у клиента мания величия, — хихикнул Артём.

— С рождения я думаю, а насчёт убийства — недавно.

— Всё когда-нибудь случается впервые.

Очередное фривольное замечание стало каплей, которая переполнила бездонную чашу концевского терпения.

— Ты наркоты, что ли, перебрал? — разозлился Птиций и дёрнул грудью, на которой поблескивало почти три фунта чистого золота в цепях. — Речь идёт о моей жизни! И смерти! Обо мне! Неповторимом! — Маленький, пухленький, наряженный в голубенький пиджак с красной искрой, жёлтые брюки, зелёную сорочку и ботинки с вышивкой, он вызывал у окружающих добрую улыбку, однако сейчас, предчувствуя опасность, метал глазками молнии, а ртом — громы. — И попрошу относиться с уважением!

Золото угрожающе звякнуло, камни на перстнях негодующе вспыхнули.

— Не волнуйся — уважим, — весомо пообещал Кортес. Опытный наёмник понял, что Артём едва не перегнул палку, послал напарнику выразительный взгляд и обратился лицом к бедам потенциального клиента: — Рассказывай, что случилось.