Здравствуйте Аисты

«Ура!» — закричал он радостно, но тут же осекся. Все зенитные пулемёты охраны аэродрома неистово застрочили по нему. Веером рассыпались разноцветные трассы. В крыльях появились пробоины.

«Э-э, так и сбить могут! — подумал Янусов. — Надо немедленно садиться». Но как садиться на скоростном «мессершмит-те», он не знал. До сих пор он сажал только планёры, а они приземляются на лыжу, а не на колёса. Янусов беспокойно заёрзал на сиденье. И вдруг слева на приборной доске заметил рычажок уборки и выпуска шасси. Он отодвинул предохранитель, повернул рычажок вверх и почувствовал, как хлопнули створки убранных колёс.

«Вот это другое дело!» — сказал он удовлетворённо и убрал газ.

К счастью, зенитчики на аэродроме, увидев непонятное поведение «мессершмитта», прекратили огонь и, не выпуская самолёт из прицела, не мешали ему садиться. Янусов спланировал на аэродром, выровнял самолёт над землёй и на всякий случай выключил зажигание. Мотор заглох, и стало тихо, почти как на планёре. Через секунду «мессершмитт» заскользил на животе по аэродромной траве, загибая об землю лопасти винта.

Когда он наконец остановился, Янусов какое-то время сидел неподвижно, всё ещё не веря, что он, живой и невредимый,

добрался в фашистском самолёте с крестами на крыльях до своего аэродрома.

.. . Эту историю, которую я услышал от него самого, я и передаю вам.

НЕОБЫЧНЫЙ ДЕСАНТ

аже в трудные годы войны случались с нами веселые и забавные истории, которые надолго оставались |в памяти.

Однажды мы отрабатывали по учебной программе интерес

ное упражнение — выброска десанта. Делалось это так.

За скоростными самолётами-буксировщиками СБ взлетали парами тяжёлые десантные планёры, пилотируемые курсантами. Воздушные поезда шли вдоль Волги почти до самого города Вольска, там разворачивались обратно, и, не долетая километров 60 — 70 до аэродрома, планёры отцеплялись от самолётов и с высоты пять тысяч метров планировали домой. По пути надо было найти указанную на карте площадку, сбросить на неё парашютистов, а потом прийти на аэродром и произвести посадку.

Мы шли за буксировщиком в паре с весельчаком и балагуром Сашей Докторовым. Воздух был спокоен, не болтало, и только шум за бортом привычно напоминал, что мы летим со скоростью 250 километров в час. Сзади, в грузовом отсеке, мои «десантники» — восемь курсантов из нашей эскадрильи — рассказывали весёлые истории.

Ничто не предвещало никаких неожиданностей.

Вдруг Сашин планёр резко взмыл вверх, потом клюнул носом, и толстый буксирный трос провис.

— Смотрите, ребята, что это Сашка куролесит?

Все прильнули к иллюминаторам. Провисший трос, соединявший Сашкин планёр с самолётом, быстро натягивался. Рывок! Толстый трос лопнул, как струна. Лишившись буксира, планёр сразу отстал и пошёл на снижение. Мы недоумевали: что у Сашки могло случиться?

Всю дорогу и потом на аэродроме только и разговоров было, что про экипаж Докторова. Как они там, всё ли обошлось благополучно?

На розыски пропавшего планёра вылетел связной У-2. Он возвратился часа через три, а лётчик доложил, что планёр благополучно приземлился возле какой-то деревни, экипаж в полном здравии и ждёт самолёта-буксировщика, чтобы вернуться на аэродром.

Это была очень скупая информация, а нас интересовали подробности, и мы с нетерпением ждали «потерявшихся».

На следующий день, когда их притащили на аэродром, Саша ходил героем и на все расспросы загадочно ухмылялся, ещё больше разжигая наше любопытство.

Вечером, освободившись от всех забот, мы так насели на Сашу, что он не выдержал и рассказал:

—- Летим мы, братцы, по маршруту. В планёре всё время хохот стоит, так как, сами знаете, народ у меня не из скучных подобрался. И вдруг нежданно-негаданно встречным потоком воздуха в фонаре боковую плексигласовую форточку вырывает. И пока я пытался эту злополучную форточку поймать, не заметил, как выше самолёта залез. Отдал ручку от себя, чтобы снизиться в нормальное положение, а планёр-то гружёный, моментально скорость набирает. Расстояние между планёром и самолётом сократилось, трос и провис. Я скорость уменьшил, жду, когда трос натянется. Рывок. Смотрю — и не верю: трос лопнул. Он ведь и посильнее рывки выдерживал — и ничего. А тут — как бритвой срезало. Видно, узелок на нём был.. .

Что оставалось делать? На вынужденную посадку надо идти. А сзади мои «десантники» советуют:

— Выбирай, Саша, деревню побольше, где колхоз побогаче, чтобы нас блинами со сметаной встретили. . .

Вот я и выбираю, благо что высота большая, лети куда хочешь. Жаль только, что до аэродрома далеко, своим ходом не долетим. Ещё издали приметил деревню покрупнее, с молочной фермой на окраине — всё как по заказу.

— Ну как?—спрашиваю.

— Подходит! — кричат хлопцы, наперёд предвкушая, кто в какой избе блины есть будет.

На земле нас заметили: на улицах оживление, народ выбегает, на колхозном дворе всё в движение пришло.

Ну, думаю, полный порядок, готовят нам колхозники госте-

приимную встречу. Ведь не часто бывает, чтобы гости прямо с неба спускались.