Здесь живу только я

Вижу, как люди хоронят вождя: омывают холодные ноги,
Дарят ему золотую броню, остригают седые усы.
Вот он лежит в погребальной ладье и готовится к долгой дороге
В мир, о котором поет его мать, расплетая обрубок косы.

Больше смолы и еловых ветвей, чтобы дерево лучше горело,
Чтобы в дыму исчезал горизонт и трещала сухая кора.
Вождь, не умеющий жить без огня, отдает ему мертвое тело
И, исчезая, дрожит на воде затухающим бликом костра.

Вождь растворяется в каждом из нас. Он беззвучен, безлик и неведом.
Он обращается в пыль на дороге, в холодный туман над рекой.
Он в барельефах, на старых фасадах, в легендах, рассказанных дедом.
Своды подземных дворцов охраняют его бесконечный покой.

Вождь возникает из боли в затылке, из страха, из липкого пота,
Вождь возникает — и рушатся стены, и в воду слетают мосты.
Падают звезды, ревут океаны, кипят под ногами болота,
Крошечный мир исчезает в пожаре, и ты — это больше не ты.

Ты — это штык в миллионе штыков, это ветер, колышущий знамя.
Ты — это страх, от которого враг просыпается ночью седым.
Вождь — это то, что рождается в нас и однажды становится нами.
Вот он идет. Тяжела его поступь. Иди и сгори вместе с ним.

Апрель 1937 г.

МОЙ ДРУГ ПЫЛЬ

Я хочу затаиться, хочу притвориться убитым,
Замолчать, уподобиться капле воды на стекле,
Позабыть своё имя и слиться с холодным гранитом,
Стать полуденной тенью себя самого на земле.

Я хочу, чтобы все обо мне поскорее забыли:
Это будет мой самый последний загадочный трюк.
Всё, чего я касался, отдам на съедение пыли,
Пусть под пылью никто не увидит следов моих рук.

Стать в снегу очертанием следа от зверя лесного,
Пошутить над собой, растворяя себя в тишине,
И оставить лишь слово. Огромное, вечное слово
Из неизданной сказки о древней счастливой стране.

Январь 1938 г.

***

Там, где брызги солнца на закате
Золотом остыли в голубом,
В море направляет белый катер
Девочка, нашедшая свой дом.

Помнит, как смеялась и плясала,
Стряхивая волосы с плеча,
Чтобы разлетались у причала
Чайки, перепуганно крича.

Помнит, как в веселье и в печали
В барах танцевала до утра,
Помнит, как от холода дрожали
Сцепленные руки у костра.

Чтобы показать далёким странам
То, чего не знали никогда,
Стала черноглазым капитаном
Катера «Полярная звезда».

Стоя у скрипящего штурвала,
Помнит, как горячим октябрём
В волосы небрежно запускала
Пальцы, отогретые костром.

Там, где море знает о секрете,
Утром возле Южного Креста
Вспыхнет в ослепительном рассвете
Сильная и страшная мечта.

Сентябрь 1938 г.

ИЗ ГОРОДА В ГОРОД