Александр Сергеевич Пелевин

Все книги автора Александр Сергеевич Пелевин (18) книг

Здесь живу только я
Здесь живу только я

Р' романе «Здесь живу только СЏВ» переплетаются РґРІРµ одновременно существующие реальности. РћРґРЅР° соткана РёР· советских сказок 20-С… Рё 30-С… РіРѕРґРѕРІ. Здесь РІ волшебном РіРѕСЂРѕРґРµ Ленинграде живет красноармеец Петр, здесь мудрый Ленин, котики Рё ильич-трава. Здесь Гражданская РІРѕР№РЅР° превращается РІ мифическое полотно РёР· фантасмагорий, гротеска Рё визионерства — РЅРѕ без малейшей доли РјРѕРґРЅРѕРіРѕ нынче постмодернизма. Здесь нет места для любимой нынче РёСЂРѕРЅРёРё — РІСЃРµ настолько серьезно, как только может быть серьезно РІ сказке. РќРѕ эта сказка — Рѕ РІРѕР№РЅРµ.Другая реальность, РІ которой тоже будет место РІРѕР№РЅРµ, пусть Рё ненастоящей — условное наше время, РіРґРµ живет РґСЂСѓРіРѕР№ Петр, типичный петербургский интеллектуал-одиночка, дитя постинформационного общества. Так случилось, что Петр устраивается РЅР° работу РІ «Музей пыли» — квартиру советского поэта Юлиана Фейха, погибшего РІ Ленинграде РІ РіРѕРґС‹ блокады. Р

Александр Сергеевич Пелевин

Проза о войне / Современная русская и зарубежная проза
Четверо
Четверо

Федор Дмитриевич Крюков родился 2 (14) февраля 1870 года в станице Глазуновской Усть-Медведицкого округа Области Войска Донского в казацкой семье.В 1892 г. окончил Петербургский историко-филологический институт, преподавал в гимназиях Орла и Нижнего Новгорода. Статский советник.Начал печататься в начале 1890-х «Северном Вестнике», долгие годы был членом редколлегии «Русского Богатства» (журнал В.Г. Короленко). Выпустил сборники: «Казацкие мотивы. Очерки и рассказы» (СПб., 1907), «Рассказы» (СПб., 1910).Его прозу ценили Горький и Короленко, его при жизни называли «Гомером казачества».В 1906 г. избран в Первую Государственную думу от донского казачества, был близок к фракции трудовиков. За подписание Выборгского воззвания отбывал тюремное заключение в «Крестах» (1909).На фронтах Первой мировой войны был санитаром отряда Государственной Думы и фронтовым корреспондентом.В 1917 вернулся на Дон, избран секретарем Войскового Круга (Донского парламента). Один из идеологов Белого движения. Редактор правительственного печатного органа «Донские Ведомости». По официальной, но ничем не подтвержденной версии, весной 1920 умер от тифа в одной из кубанских станиц во время отступления белых к Новороссийску, по другой, также неподтвержденной, схвачен и расстрелян красными.С начала 1910-х работал над романом о казачьей жизни. На сегодняшний день выявлено несколько сотен параллелей прозы Крюкова с «Тихим Доном» Шолохова. См. об этом подробнее:

Александр Сергеевич Пелевин , Аркадий Тимофеевич Аверченко , Аскольд Павлович Якубовский , Георгий Андреевич Вяткин , Федор Дмитриевич Крюков , Фёдор Дмитриевич Крюков

Фантастика / Ужасы / Фантастика: прочее / Природа и животные / Проза / Русская классическая проза
Здесь живу только я (СИ)
Здесь живу только я (СИ)

И было такое время. Темное царское время, когда лишь немногие знали о городе, имя которому – Ленинград. Всем, кто слышал о нем, приходилось молчать, чтобы, не дай Бог, это имя не услышали те страшные люди, у которых такой чуткий слух и такие длинные руки, что не удрать и не спрятаться от них даже во сне. Было время, беспощадное к словам и не знавшее жалости к именам. И у времени были солдаты. Их штыки раздирали строчки, их пули впивались в бумагу, их сабли рубили буквы в нечитаемый фарш из спутанных линий. На слово «Ленинград» вели они свою жестокую охоту. Стоило произнести его за столом в кругу знакомых людей, обронить эти скользкие звуки на улице, шепнуть своему отражению в зеркале, как немедленно вырастали из серых шершавых стен люди в таких же серых шершавых шинелях. И руки их в серых перчатках, жилистые и крепкие, хватали за плечи, крутили, тащили к себе на допрос. Каждый, кого уводили, помнил их губы, такие сухие и черствые под прокуренными усами – нельзя не запомнить губы, произносящие твой приговор. Сам город был спрятан от глаз и ушей, от птиц и зверей, от всех любопытных и жаждущих видеть его красоту. Высокими стенами отгородили его, накрыли свинцовыми плитами, стянули потуже колючими пальцами проволоки. Леса и болота появились вокруг этих стен, минными полями и солдатскими заставами перекрыли все пути, ведущие в Ленинград. И сами бы хотели о нем забыть – но не могли, не умели забывать, и от этого еще сильнее охотились за именем города, чтобы не осталось от него даже памяти. Знали они, что город живет до тех пор, пока его имя звучит на губах и приходит во снах. Удивительное место, не похожее ни на что более, место, из которого не хотелось просыпаться – вот чем был Ленинград в этих снах. Его двухэтажные домики, сложенные из разноцветного камня и увенчанные черепичными крышами, раскинулись по уютным жилым районам. Птицы, парящие над Ленинградом, могли видеть, как извиваются взбухшие вены надземного метро, как расходятся гигантскою паутиной линии проспектов и улиц; и тысячи солнц, ослепляющих птичьи глаза, отражались в зеркальной стройности небоскребов, в необычном соседстве с которыми высились древние храмы с причудливо выгнутыми в ритуальном танце башенками и шпилями. В самом сердце города небольшое озеро, на берегах которого зеленели деревья центрального парка, отражало в себе пузатые громадины дирижаблей, выкрашенных всеми цветами радуги. Это озеро было началом реки Невы; она расплеталась по Ленинграду голубыми нитями сотен каналов, где везли речные трамваи своих пассажиров. Здесь нет и никогда не было времени: зачем нужно этому городу считать удары своего сердца, если стучать оно будет вечно? Часы нужны тому, кто ждет конца; здесь же нет завершения. И если ты попадешь в Ленинград, не вернешься отсюда уже никогда. Он уложит тебя на траву, пальцами майского ветра станет перебирать твои волосы и расскажет о времени, которого нет, сладко споет свою песню о чудной стране, поведает сказки о приключениях красноармейца Петра и мудрого Ленина. А когда придет закат, ветер опрокинет вязкое желтое небо над твоей головой и замолчит, чтобы ты смог услышать, как звенят под ногами затерявшиеся в траве красные звезды.  

Александр Сергеевич Пелевин

Фантастика / Ужасы и мистика