Зависимость и ее человек: записки психиатра-нарколога

– Ты знаешь, я смотрю на людей, смотрю на них… Они такие, сука, уверенные, такие счастливые… Я смотрю и думаю: «Чему вы радуетесь? У вас все-все в порядке сегодня, все будет хорошо завтра, послезавтра, через месяц, через год, всю жизнь? Вы уверены? Тогда чему вы радуетесь?»

Мы сидели в кафе на минус первом этаже ТЦ «Европейский». Александр Шаляпин был бледен, небрит, напряжен. Кафе находилось между двумя эскалаторами. Мы смотрели на людей: одни поднимались на эскалаторе, другие спускались.

– Думаешь, у людей нет и не может быть причин для счастья?

– Ты намекаешь, что это у меня такое больное восприятие. Пусть будет так. Моя жизнь разрушила мою психику, я нездоров. Я постоянно тревожусь, мне, наверное, нужны таблетки – те, что вы, доктора, даете своим психам. Но это не отменяет того, что я говорю. А я говорю: с чего это вы такие счастливые? Ваше счастье висит непонятно на какой тоненькой паутине. Завтра ветер все это снесет. Посмотри на их лица: они делают вид, что все хорошо, что можно быть спокойным, что можно быть уверенным в завтрашнем дне. С чего бы?

Через несколько лет после этой беседы что-то случилось с Сашей.

Еще через год что-то случилось с человечеством.

Я пишу эту главу в смешанных чувствах. Полгода назад начался конфликт такого масштаба, какой мир не видел со времен Второй мировой войны. Разговоры о ядерной катастрофе отныне не кажутся назойливыми измышлениями параноиков. Для кого я пишу эту книгу? Наделенные разумом гоминиды при ясном уме и твердой памяти подвержены влиянию порождаемых этим самым разумом картинок. Подвержены в гораздо большей степени, чем хотели бы признать. Бегство от одних картинок и погоня за другими приводят мир к таким разрушениям, по сравнению с которыми последствия неверных решений пациентов наркодиспансеров кажутся безобидными глупостями. Прямо сейчас, пока я пытаюсь собраться с мыслями, идет онлайн-конференция о природе человека. Я слежу за ней одним глазом и одним ухом. Конференцию организовал Яков Кочетков – потрясающий психотерапевт с пламенным сердцем, я уже упоминал о нем в этой книге. Он поставил сложный вопрос: «Может ли психотерапия оставаться прежней в резко изменившемся мире?» Мыслящих, чувствующих и сочувствующих людей нашего времени – известных психологов, психиатров, социологов, биологов – Яков пригласил на двухдневное онлайн-обсуждение. Физиолог Вячеслав Дубынин рассказал, что позади нашей потрясающе сложной психики есть такой же потрясающе сложный мозг. Спасибо, люблю, когда про это не забывают. Была неплохая лекция про эпигенетику и весьма хорошая, пусть и лаконичная, про терапевтически резистентные депрессии. Прямо сейчас докладчица из ВШЭ знакомит нас с систематическими исследованиями человеческих ценностей. Она начала, конечно же, с Милтона Рокича. Через какое-то время прозвучат имена Дмитрия Леонтьева, Рональда Инглхарта и, возможно, Питера Сингера. (Сингер упомянут не был; зато я услышал новое для себя имя – Герт Хофстеде.) Я делаю пометку: «Изучить нейробиологию ценностей».

Через два часа начнется выступление приматолога Роберта Сапольски. Мы никогда не выйдем за пределы собственной биологии. Философия, наука, религия, искусство – все культурное великолепие человеческого существования произрастает на грубом биологическом поле. Меня очаровывают мастера извивающейся до небес абстрактной мысли, но пахнущим землей, травой и шерстью биологам я доверяю больше.

Так что случилось с человечеством? Казалось, все шло хорошо: мы вышли из воды на сушу, построили дом, полетели в космос… Ну, может, все происходило не до такой степени гладко. Случались трудности, случались. Но ведь в целом все шло хорошо! Да, я знаю про палеолит, который «был залит кровью по самый верхний»[77]. Знаю про залитый кровью Древний мир и про залитое кровью Средневековье. Про Новое время с новыми войнами, завершившееся беспрецедентной по масштабам мировой войной. Знаю про Новейшее время, начавшееся реанимацией полумертвой Европы и взорвавшее человечество Второй, намного более разрушительной, мировой войной. Знаю про Шоа. Про уничтоженные ядерными бомбами японские города, десятилетия холодной войны с гонкой вооружений, про случившиеся не раз опасные приближения к ядерному омнициду. Это какое-то чудо, что человечество пережило XX век. Несмотря на весь этот кошмар, от которого не удается пробудиться, все шло хорошо: мы одеваемся и питаемся лучше, чем наши предки, живем комфортнее, лечим страшные болезни, строим города и соединяем их дорогами. Интернет вон придумали, общаемся друг с другом из любой точки Земли. Хорошо же?