Запрет на студентку

Выдохнув, осматриваюсь, но на меня всем плевать.

Его напарницу зовут Алена. Она аспирант, и ей двадцать пять. И она

смотрит на него так, что мне хочется бросить в нее своим ботинком! Дует

свои дурацкие губы в улыбке и касается пальцами его плеча, будто они

старые закадычные друзья.

Ревную, остужая ладонью свою горящую щеку.

Ни один человек в этой аудитории не догадывается о том, что он пришел

сюда из-за меня. Он здесь. И, судя по всему, других дел у него в

университете сегодня нет, потому что он явно никуда не спешит.

Кто-то ерзает по стулу за моей спиной.

Глядя в свой билет, пытаюсь вникнуть в суть напечатанного, но для этого

мне не мешало бы собрать свои мысли в кучу.

Господи, я безнадежна…

Взяв на столе ручку и бумажный лист, пытаясь прислушиваться к тихому

разговору за кафедрой.

Они обсуждают погоду, и меня раздражает тихий женский смех, потому что

я не вижу в этом ничего веселого.

Черчу не очень уверенный график распада молекул для модели, которую

мучила весь вчерашний день, готовясь к этому проклятому экзамену.

Вываливаю на бумагу все что знаю, пока мой зубрила-одногруппник

отвечает на вопросы своего билета.

Бросив косой взгляд на кафедру, тру о юбку ладони.

Романов включается в процесс не раньше, чем у парня заканчиваются

слова.

Неторопливо встав со стула, закатывает рукава свитера до локтей и чертит

на доске знакомое уравнение, предлагая заполнить пустые места.

Его почерк до невозможности идеальный. Он просто кошмарный

перфекционист.

Положив руки на пояс своих джинсов, наблюдает.

Нервничая, понимаю, что он пришел сюда не дурака валять.

Когда тянуть становится уже просто некуда, занимаю пыточный стул перед

этими двумя.

Изо всех сил стараюсь не смотреть в глаза Романова.

Если посмотрю, забуду что вообще здесь делаю.

Может это и хорошо, что он никогда не принимал моих экзаменов. Я бы

вела себя, как отсталая, уверена! Он бы решил, что я настоящая

заикающаяся идиотка…

— Зачетку.

— Что? — смотрю на широкую ладонь, лежащую на столе.

— Давайте зачетку, — постукивает по столу пальцами.

Черт!

— Эм… сейчас…

Метнувшись к столу, на котором лежит моя сумка, копаюсь в ней вечность, и когда возвращаюсь, вижу, что Романов с задумчивым видом изучает мои

записи.

Откинувшись на спинку стула и скрестив под столом ноги, пробегается

глазами по первому листу. Откладывает его в сторону и принимается за

второй.

Сев на стул, кладу перед ним зачетку. Кошусь на каменное лицо Алёны, которая с раздражающей ленью рассматривает свой маникюр.

Все это похоже на игру, с которой мой сообщник справляется гораздо

лучше меня!

Отложив в сторону второй лист, поднимает на меня глаза и спрашивает:

— На какую оценку вы рассчитываете?

Тру свои колени, глядя на него с подозрением.

И что я должна ответить?

Разве это не его обязанность, оценивать мои знания?

— На ту… эм… которую вам не жалко, Александр Андреевич, — упираюсь

взглядом в его грудь.

Кошусь на мускулистые плечи, переходящие в гладкую загорелую шею.

Не могу не вспоминать о том, какие сильные у него руки и твердое тело.

Он таскал меня на руках так, будто вместо костей у меня воздух.

Опускаю глаза на его сильные предплечья, крупные кисти рук…

Боже ты мой!

Я сижу тут у всех на виду и представляю его руки у себя на теле.

Краснею до самых кончиков ушей.

— Я не благотворительная лавка, — бросает он.

— Да? — расправляю на коленях юбку. — А мне показалось, вы сегодня

добрый.

Смешок за спиной говорит мне о том, что я, кажется, опять перегнула

чертову палку.

Романов молчит, и его молчание кажется мне зловещим. Понимаю, что не

ошиблась, когда смотрю в его лицо. Оно одно сплошное предупреждение, но как тогда, в его кабинете, я просто вижу его таким, какой он есть! Я вижу

мужчину… от которого у меня мозги набекрень…

— Пятерки будет достаточно…

Мой голос похож на писк.

Романов вытягивает губы, изображая глубокую задумчивость.

Молчу, прикусив язык.

Тишина вокруг давит со всех сторон.

Встав из-за стола, мой преподаватель подходит к доске и рисует на ней

формулу неизвестного мне белка. Положив на место мел, отряхивает руки

и с безмятежным видом возвращается на свое место.

Пригласительно махнув рукой, говорит:

— Расставишь связи, получишь пятерку.

И все?

Так просто?

Хмурюсь, подходя к доске.

Обернувшись, вижу, как он неторопливо листает мою зачетку, пока мое

место занимает одногруппница.

Взяв мел, рассматриваю структуру формулы и пытаюсь подступиться к ней

самым классическим образом, но уже после третьей попытки понимаю, что

это не тот случай. А через тридцать чертовых минут я понимаю, что это…

полнейшая непонятная фигня! Через час я понимаю, что уже половина

моей группы отправилась по домам! И что Александр, чтоб он провалился, Романов задал мне самую настоящую чертову головоломку!

Глава 20. Люба

Тихое бубнение одногруппника где-то за моей спиной неимоверно

раздражает. Как и хлопки входной двери, которые сбивают мои похожие на

винегрет мысли.

Последние двадцать минут просто пробую все варианты подряд. Все, которые знаю или помню. Но это работа ради работы. Я уже не

сомневаюсь в том, что ни одно из этих решений не подойдет. С этим