Заметки летописца

Повторяю, очень странно, что противъ Ренана выставляется Бокль. Любопытно было бы знать, что сказалъ бы о Бокл самъ Ренанъ? Вроятно, его отзывъ очень бы походилъ на то, что онъ говоритъ о Маколе. А о Маколе онъ говоритъ такъ:

«Однажды я вздумалъ читать Маколея. Эти рзкіе приговоры, эта манера не любить своихъ враговъ, эти явно признаваемые предразсудки, этотъ недостатокъ безпристрастія, это отсутствіе способности понимать противныя вещи, этотъ либерализмъ, не составляющій широты ума, это христіанство, столь мало христіанское, — все это возмутило меня. Таковъ бдный родъ человческій, что для него нужны узкіе умы».

Опять тяжелый и, въ то же время, тонко очерченный приговоръ. Противъ него «Заграничный Встникъ» также вооружается, впрочемъ, въ общихъ словахъ. Эти слова стоятъ полнаго вниманія:

«Если Ренанъ», — говоритъ «З. В.», — «привыкъ наиболе обращаться съ исторіей эпохъ столь отдаленныхъ, что къ нимъ изслдователь не можетъ относиться иначе, какъ равнодушно, то совсмъ другія условія существуютъ для исторіи ближайшаго времени. Здсь безучастіе къ борьб партій невозможно, и все, чего можно требовать отъ историка, это — стать въ ряды передовой партіи и справедливо относиться къ ея врагамъ».

Предписаніе весьма строгое и положительное. И такъ, исторія бываетъ двухъ родовъ: исторія эпохъ отдаленныхъ и исторія эпохъ ближайшихъ. Въ первой историкъ можетъ быть совершенно равнодушенъ въ предмету, о которомъ говоритъ; даже боле, сказано, что онъ и не можетъ къ нему относиться иначе какъ равнодушно. Во второй исторіи равнодушіе воспрещается: историкъ обязанъ быть парціаленъ, именно долженъ стать въ ряды передовой партіи.

Бдные историки! Что если случится, что иной изъ нихъ не остается равнодушнымъ въ отдаленнымъ эпохамъ? Что если, наоборотъ, онъ почувствуетъ нкоторое равнодушіе въ передовой партіи, въ которую ему приказывается стать? И то еще вопросъ, какъ онъ найдетъ передовую партію? Нужно наводить хорошія справки, а не то очень легко попасть въ просакъ; въ самомъ дл, мало ли людей воображаютъ, что идутъ впередъ, тогда какъ въ сущности они тянутъ назадъ? Конечно, всего-бы лучше было руководиться своимъ умомъ и сердцемъ, воспитывать въ себ безпристрастіе, которое вовсе не есть равнодушіе, которое не исключаетъ страсти, а исключаетъ только пристрастія… Но все это запрещено, строжайше запрещено!

Смлое мнніе о «Космос» Гумбольдта

Кстати объ авторитетахъ. Въ настоящую минуту выходитъ переводъ натурфилософіи Гегеля на французскій языкъ (Philosophie de la nature de Hegel, traduite pour la premi`ere fois et accompagn'ee d'une introduction et d'un commentaire perp'etuel, par A. V'era). Вышелъ только первый томъ. Переводчикъ итальянецъ, профессоръ философіи въ Неаполитанскомъ университет, послдователь Гегеля, написавшій въ его дух многія сочиненія на латинскомъ, англійскомъ, французскомъ и итальянскомъ языкахъ. Нсколько лтъ назадъ онъ перевелъ на французскій языкъ также «Логику» Гегеля. Въ большомъ введеніи къ своему новому переводу, онъ, между прочимъ, весьма рзко высказываетъ свое мнніе о «Космос» Гумбольдта. Это мнніе, надюсь, поинтересуетъ читателя, если не по причин Гегеля, о значеніи котораго идетъ у автора дло, то по причин Гумбольдта, авторитетъ котораго неизмримъ.