Забытые в небе

За две недели они перетаскали сюда немало припасов, инструментов, мотков проволоки и бухт каната из «стеклянного шёлка», и прочих необходимых в хозяйстве вещей. Приспособили даже конвектор для нагрева воды — в солнечный день он давал полведра кипятка в час. Теперь в убежище («Гнезде», как прозвала его Майка) имелось всё необходимое для трёх человек недели на две, и Люк предположил, что туда-то девушка и направится в первую очередь.

И не ошибся. Уже на подходах к «Гнезду» они услышали журчание воды и голос Майки, напевающей весёлую песенку.

— Ну вот, развела тут… — с неудовольствием проворчал Люк. — Молча, что ли, мыться нельзя? А если кто-нибудь услышит?

— Ничего-то ты, братик, не понимаешь в женщинах! — ответила Лея. — Я вот жду не дождусь, чтобы смыть с себя всё это. А дождусь — тоже запою, и ещё как…

«Всё это» — означало страх, ненависть, боль и кровь прошедшего дня. Ладно, подумал Люк, пусть плещутся. Пусть даже поют — всё равно здесь их никто не слышит, кроме приблудных руколазов. Он уже не раз замечал, что «водные процедуры» необъяснимым образом поднимают девушкам настроение. Они с Полом даже соорудили для них «душевую кабинку» (тоже Майкин термин) или плетёнок и больших листьев.

— Ты пока обожди… — Лея дёрнула брата за рукав и решительно прошла вперёд. — А то заявишься — а она голая и намыленная.

— Подумаешь… — хмыкнул Люк. — Чего я там не видел?

«… а ведь хорошая мысль…»

— Пошляк! — сверкнула она глазами. — Стой здесь, пока не позову, и не вздумай подглядывать!

Ограждение, защищающее площадку от ветра, «водопроводчики» соорудили из плетёных ветвей и остатков «крыла». Яркое, красно-оранжевое пятно броско выделялось на фоне листвы, но, несмотря на это, заметить площадку со стороны было непросто — она располагалась с противоположной от Офиса стороны стебля. Медицинский сад просматривался отсюда превосходно — Люк не раз наблюдал за ним, сидя на самом краю помоста. Днём оттуда поднимались тоненькие струйки дыма, а ночью в гуще листвы мелькали жёлтые огоньки. Поначалу Майка предложила установить «маяк» прямо здесь, но Люк с Полом хором воспротивились. Они, конечно, сумели преодолеть страх перед огнём, но — разводить костёр на деревянном помосте? Нет, это уж слишком…

Теперь снова придётся что-то изобретать, думал Люк, слушая смех вперемешку с журчанием воды. Чудные всё же, создания эти девчонки — только что их всех едва не поубивали, живых людей на их глазах с башни сбрасывали — а эти красавицы плещутся, будто ничего не произошло. Может, и правда, смывают с себя ужас произошедшего?

Бам-м-м!

Что-то звонко ударило по стоящему рядом жестяному ведру.

Люк подскочил на месте, едва не свалившись с края платформы, и заозирался. Никого.

Бам-м-м!

И негромкий язвительный смешок.

— Ты глаза-то подними! — посоветовали сверху.

Люк послушно задрал голову и увидел на сидящую на ветке девчонку. До неё было метра три — лёгкая, сложением напоминающая Лею, в светло-коричневом камзольчике и узких замшевых штанах, обтягивающих стройные ножки. На поясе — большой, зловещего вида, нож, с лезвием, украшенным множеством крючковатых отростков.

Но не нож поразил Люка. Кожа — с отчётливым зеленоватым отливом. И глаза — яркие изумрудики с вертикальными щелками- зрачками.

— Извини, если помешала твоим размышлениям… — заговорила удивительная гостья. Она смотрела на него чуть насмешливо, подбрасывая ладони большой орех.

— Я тут мимо пробегала — ищу, понимаешь, хозяйку этих тряпочек. Ты, часом, её не встречал?

Она ткнула пальцем в ошмётки «крыла».

* * *

— Ну, задали вы мне задачку…

Острая Яськина мордочка сделалась задумчивой. Орех она больше не подбрасывала — катала между нежно-зелёными пальчиками. Ладони у неё были замозолены, как у мастеров- канатчиков, целыми днями протягивающих через станок грубые пряди растительных волокон.

Когда гостья изложила Майке цель своего появления — «собирайся, подруга! Дам ракету, спустимся немного иподождём, когда наши явятся…» — та сначала мотнула головой в знак категорического отказа, а потом рассказала о постигшем из несчастье. Предложение Яськи: оставить обитателей башни самим разбираться со своими проблемами, она отмела с ходу, и это вызвало у Люка вздох облегчения — он-то всерьёз опасался, что Майка сделает им ручкой и отправится по своим делам. А как же тогда Пол? Парни-Огнепоклонники? Обречённые на надругательство и смерть девушки- дауны? Как же они сами, Люк и Лея? В Офис им теперь дорога заказана. Что остаётся — просить убежища у даунов? выживать вдвоём, собирая древесные грибы и птичьи яйца, отбиваться от руколазов и древесных аспидов? И долго они так протянут?

Огнепоклонники? Обречённые на надругательство и смерть девушки- дауны? Как же они сами, Люк и Лея? В Офис им теперь дорога заказана. Что остаётся — просить убежища у даунов? выживать вдвоём, собирая древесные грибы и птичьи яйца, отбиваться от руколазов и древесных аспидов? И долго они так протянут?

Яське наскучило играть с орехом и она, широко размахнувшись, и отправила его в гущу листвы. В ответ оттуда порскнула какая-то многоногая мелочь.