Вызовы Тишайшего

Одоевский на первом съезде в середине августа потребовал, чтоб король уступил царю все Великое княжество Литовское и заплатил военные убытки, которые в 1654 году простирались до 800000 рублей, а в 1655-м – до 500000 рублей. Но польские послы выступили с контрпретензией и потребовали, чтоб царь возвратил королю все завоеванное и заплатил убытки. Одоевский отвечал:

– Что великому государю бог подарил, того он никогда не уступит.

Комиссары дали понять русским послам, что слишком большие требования их могут заставить короля заключить мир с Швецией при посредстве французского короля.

Одоевский отвечал:

Нам известно, что французский король предлагает Яну Казимиру королю мир со Швецией при неприемлемых условиях.

Комиссары сказали на это:

– Тому статься нельзя, чтобы по смерти королевского величества быть в Польше шведскому королю.

Во время третьего съезда вместе с австрийскими послами, польские комиссары объявили прежние запросы, бояре отказали им впрямь, и пошли было из государева шатра вон. Тут вступились австрийские послы.

– Надобно, говорили австрийцы, – оставить старые причины, из-за которых война началась, и говорить бы о том, как мир учинить.

– Нашему царю, – отвечал Одоевский, – не страшно, если Ян Казимир помирится с шведским королем Карлом Августом. У царского величества войска много, есть с кем и против обоих государств стоять. К тому же что царь соглашается не требовать от поляков вознаграждения за военные убытки, пусть только поляки отдадут все литовские города.

– Эти запросы Москвы слишком тяжелы, – отвечал австрийский посол Аллегретти за поляков, – за такими запросами миру статься нельзя.

Во время четвертого съезда Одоевский объявил:

– Наш государь отступается от тех литовских городов, которые еще находятся за польским королем.

– Это не уступка, – возразили польские комиссары. После споров Одоевский наконец объявил настоящее дело:

– Король ваш в совершенных летах, а наследников у него нет, так пусть Речь Посполитая по совету с королем пришлет к нашему великому государю послов с избранием его, великого государя, Польским великим государем, потому что Великое княжество Литовское под царскою рукою утвердилось. А царь хочет вас держать в своей большой милости и вольностей ваших нарушить ничем не велит.

Комиссары отвечали:

– Это дело великое: скоро ответу дать ему нельзя».

Назначив новый съезд, польские комиссары начали говорить об успехах своего короля против шведов и потом сказали:

– Королевское величество велел вам объявить, что гетман Хмельницкий ссылку держит с шведским королем и с семиградским князем Рагоци, потому что теперь между царским и королевским величеством начались мирные переговоры, и Хмельницкий, опасаясь за свою измену всякого зла, хочет от царского величества отстать.

Одоевский отвечал, что это негожее дело, о котором надо говорить отдельно с царем и не вмешивать Хмельницкого в новые переговоры на будущих съездах.

На пятом и шестом съездах были большие споры об условиях избрания царя в короли; бояре требовали, чтоб польский престол был наследственным для царя и его потомства. Паны утверждали, что поляки никак не откажутся от права избрания: кроме того, паны настаивали, чтоб Поляновский договор остался во всей силе.

Комиссары начали было толковать о возвращении в королевскую сторону запорожских казаков с их землями, но русские послы им отказали:

– То дело несхожее… – И объяснили толково, мол, казаки русскому царю навек присягнули.

В последние дни августа получили послы государеву грамоту. Царь писал, чтоб дело об избрании его на польский престол и о мире отложить до другого времени, войска с обеих сторон задержать на полгода или больше и обратить их на общего неприятеля, шведа, с которым не заключать отдельного мира.

В заключение комиссары объявили, что запорожские казаки согласились с крымским ханом, волошским господарем и Рагоци мешать царскому избранию в короли, ибо в таком случае им будет тесно, а запорожцы опасаются мести от поляков, и шведский король с Хмельницким ссылается. С ухмылками на лицах комиссары читали нравоучения послам московским:

– Казаки всегда были и будут людьми шаткими в исполнении данной присяги, хотя и присягают, но в правде не стоят.

Одоевскому и его товарищам на то нечего было возразить. На съезде 9 октября комиссары объявили, что указ им прислан: король и паны соглашаются на избрание царя или царевича, если будет заключен мир по Поляновскому договору; что же касается до вечного мира без избрания, то король уступает царскому величеству Смоленск и все города, уступленные по Поляновскому миру.

Ответ русских послов был прежний:

– Царское величество без Малой и Белой России мир с Польшей не заключит.

19 октября пришла к послам царская грамота: договариваться, чтоб учинить рубеж по реку Березину, также Полоцку, Витебску и лифляндским городам быть за государем. 4 ноября 1656 года из Полоцка государь отправил любимца своего Артемона Матвеева с семью сороками соболей, ценою на 700 рублей, к гетману Гонсевскому. Матвеев нашел гетмана в Кайданах и сказал тому: