Вызовите посла

Однако, вырвавшись из Союза в США, Петров вдруг снова очутился в тюрьме. Что это? Судьба? Рок? Невезение? «Сколько людей воруют, предают, убивают, но остаются безнаказанными», — так думал Петров, когда метался по камере-одиночке. Безумие подкрадывалось к нему шуршанием в коридоре, там ходил охранник, но казалось, что он крадется нарочно, чтобы Александр не мог спать.

Но спать ему и так не дали этой ночью. За ним пришли и повели в допросную. Там его ждали незнакомые люди в костюмах. Трое. Похожие друг на друга, как бывают похожи только сотрудники спецслужб.

— Что вам от меня надо? Я знаю ваши законы! Вы не имеете права допрашивать меня по ночам! — Петров пошел сразу в атаку. Но тут он увидел в углу на столике ноутбук с присоединенными к нему проводками, свисавшими с края столешницы. Александр знал, что это полиграф. По приезду в Штаты его многократно допрашивали на полиграфе.

— Нам хотелось поговорить с вами, Алекс, накопились вопросы.

— У меня тоже есть к вам вопросы, — обозленно сказал Петров. — Почему я тут сижу? Если вам от меня что-то нужно, то разговаривать будем только после освобождения.

— Не стоит вам торговаться. У нас есть информация, что вы были нечестны с нами, — говорил один из трех. Другой распутывал проводки, третий стоял у стены, обнимая себя за плечи так, что рукава пиджака обтянули крепкие бицепсы. — Если эта информация подтвердится, ваше положение сильно ухудшится. Вам лучше не препятствовать расследованию и согласиться на допрос с помощью полиграфа.

— Я против. Не вижу за собой никакой вины, наоборот, я на вас потратил почти десять лет своей жизни, рисковал. И где я теперь? — он развел руками. — Что вы хотите мне приписать?

— Вы ведь не сразу прибыли в Штаты… Ехали через Франкфурт-на-Майне. И на какое-то время выпали из поля нашего зрения.

— По-моему, у меня ни тогда, ни сейчас нет никаких обязательств перед вами. Я вырвался из Советского Союза, отсидел, я хотел видеть мир, путешествовать, у меня были деньги на счету, я мог себе позволить.

— И все-таки мы хотели бы знать, где вы были конкретно, с кем встречались? — он указал Петрову на стул около полиграфа.

— Не собираюсь перед вами отчитываться! Я плохо себя чувствую. Мне нужен врач, — Александр по-настоящему побледнел.

Через минуту он и вовсе закатил глаза и начал оседать на пол. Его едва успели подхватить. Он то ли ловко изображал, то ли и в самом деле у него начался эпилептический припадок.

— Симулирует? — спросил старший, который пытался провести допрос. — Стив, вызови врача этому припадочному.

— У него не первый такой приступ, — пожал плечами Стив. — Я видел записи в его медицинской карте. Местный док предполагает, что у него есть какое-то психическое отклонение. Вербовали бог знает кого! Теперь разгребаем. А почему агент только сейчас рассказал эту историю про Петрова? Почему молчал до сих пор?

— Этот агент перебрался сейчас в Штаты. С ним стали работать плотно, дабы выжать все, что он утаил или о чем забыл ненароком. Так вот он припомнил, как попал в одну компанию с новоприбывшими из СССР эмигрантами во Франкфурте-на-Майне, и Петров, напившись, расслабившись, болтал, что с какой из разведок мира он только ни работал…

— Пьяная болтовня, — с сомнением предположил Стив.

— Угу, если учесть, что Петров исчезал из-под нашего наблюдения. Точнее, отрывался от слежки. Намеренно. Тогда он объяснил это тем, что опасался русских и принял нашу наружку за агентов КГБ. И тогда мы поверили. До тех пор пока не приехал агент из Франкфурта-на-Майне. Ведь кроме той пьяной болтовни было и еще кое-что… Мы сопоставили, кто в то время находился во Франкфурте-на-Майне из установленных нами разведчиков англичан, итальянцев и французов, когда они уходили из-под наблюдения. Тогда, в начале девяностых, наши возможности там были почти неограниченны. Ты же понимаешь. И обнаружили, что одновременно выпадали из нашего поля зрения Петров и разведчик из MI6.

Глава третья

Ермилов узнал о себе много нового, когда пришел на работу на следующий день. Выяснилось, что он автор занимательной статьи о старшем лейтенанте-предателе Петрове, работает в газете «Красная звезда», долго служил в одной из дивизионок, но его решили повысить за бойкое перо. А кроме того, он еще и неплохой фотокор. На столе лежало новенькое удостоверение газеты с его фотографией. Правда, звали его по-другому — Сергей Гаврилов.

Олег не знал, кто написал эту статью. Но вся эта ситуация его позабавила.

— Может, из меня реально было таким образом сделать и Льва Толстого? Что, если я творил в ранние годы под этим псевдонимом? Потом побрился и…

— Омолодился, — понимающе подхватил Григорьев. Он смотрел за реакцией напарника на прочтение статьи. — Я отыскал для тебя одного человечка, не без помощи Плотникова, по его рекомендации. Этот человек действующий офицер, причем на солидной должности. Его, что называется, на кривой козе не объедешь. Вот номер телефона, договаривайся. А вечером у тебя светское мероприятие в Доме приемов МИДа. Туда же пригласили Морана, благо он уже бывал там и не пришлось искать особый повод.