Введение в логику и научный метод

Однако являются ли перечислимые общие суждения в действительности типичными общими суждениями, использующимися в исследовании? Разве суждение «все люди смертны» всего лишь суммирует некоторый набор: «человек Адам смертен», «человек Абель смертен» и т. д.? В последующих главах мы увидим, что подобная точка зрения является абсурдной интерпретацией научного метода. На данном же этапе мы можем пока только предложить альтернативный взгляд. Во-первых, общее суждение может выражать готовность действовать определенным образом, появившуюся вследствие причин, совершенно не связанных с каким-то конкретным событием, на которое оно, тем не менее, распространяется. Так, может существовать правило, гласящее: «Все полицейские должны быть не ниже пяти футов и восьми дюймов». Мы вполне можем считать, что если оно существует, то оно соблюдается сейчас и будет соблюдаться в будущем, для чего не будет требоваться знакомство с сегодняшними, равно как и с будущими полицейскими. В таком случае мы сможем вывести, что Смит ростом не ниже пяти футов и восьми дюймов на том основании, что он работает в полиции. И наш аргумент при этом не будет цикличным.

Во-вторых, и это наиболее важный пункт, общее суждение может выдвигаться как гипотеза, с тем чтобы обнаружить решение некоторой практической проблемы или для унифицирования нашего знания. В таком случае истинность суждения с достоверностью неизвестна. Тем не менее, основания для признания его истинным могут быть адекватными и более сильными, чем для любого единичного суждения, являющегося его верифицируемым следствием, но при этом не включенного в основания, на которые опирается вся теория. Так, одним из следствий ньютоновской физики является то, что пара двойных звезд будет вращаться вокруг их общего гравитационного центра по эллиптической орбите. Однако ньютоновская физика может быть вполне тщательно обоснована и без исследования двойных звезд, а основания в поддержку самой теории могут быть более значимыми, чем основания в поддержку существования таких эллиптических орбит, даже если мы попробуем напрямую исследовать двойные звезды. Умозаключение о том, что двойные звезды движутся по таким орбитам, следовательно, не содержит круга. Данное заключение в действительности не является достоверным, поскольку теория также не является с достоверностью истинной. Однако отвергаться оно может только вследствие ошибочного понимания науки, которое представлено в позиции Милля, требовавшего от науки абсолютной несомненности относительно фактического положения дел. Сходным образом мы выводим смертность любого живущего человека из посылки «Все люди смертны», не обосновывая эту посылку перечислением умерших людей. Мы знаем, что суждения «все люди обладают органическими телами» и «все органические тела со временем разрушаются» подтверждаются основаниями, характер которых не покоится на рассмотрении вопроса о смертности каждого отдельного человека.

Попытка Милля защитить теорию силлогизма представляет отдельный интерес. Согласно его позиции, когда мы выводим истинность суждения о том, что герцог Веллингтон является смертным (когда Милль писал свою книгу, герцог еще был жив), из посылок «все люди смертны» и «герцог Веллингтон – человек», большая посылка не является реальным основанием для умозаключения. Милль утверждает:

«Мы предполагаем, что суждение „герцог Веллингтон смертен" является непосредственным следствием суждения «все люди смертны». Но откуда мы берем знание относительно истинности общего суждения? Разумеется, из наблюдения. При этом человек может наблюдать лишь отдельные случаи. На их основании выводятся все общие истины, и к ним же они вновь могут быть сведены. Общая истина – это всего лишь совокупность единичных истин, объемлющее выражение, с помощью которого разом утверждается или отрицается неопределенное число индивидуальных фактов. Однако общее суждение – это не просто сжатая форма фиксации и хранения в памяти некоторого количества отдельных фактов, каждый из которых непосредственно наблюдался. Обобщение не является просто процессом именования. Оно также является процессом умозаключения. На основании наблюдавшихся примеров мы считаем себя вправе заключить, что признанное нами в качестве истинного в тех примерах будет таковым и во всех сходных примерах, существующих в прошлом, настоящем и будущем, какими бы многочисленными они ни были. Тогда мы с помощью такого ценного механизма, существующего в языке и позволяющего нам говорить о многом, как если бы оно было единым, способны учесть все, что мы наблюдали, вместе со всем, что мы вывели из этих наблюдений, в одном лаконичном выражении. Таким образом, для запоминания и коммуникации вместо бесконечного числа суждений мы получаем всего лишь одно суждение. Результаты многих наблюдений и умозаключений, указания по осуществлению бесчисленных выводов в непредвиденных ситуациях – все это сводится в одно короткое предложение…