Второй удар гонга (cборник)

– У тебя все еще чудесный носик, Терри, холодный, как мороженое. О, я так люблю тебя! Я не могу с тобой расстаться. Я не могу тебя усыпить, не могу… не могу. – Она говорила с ним нежным, тихим голосом, ласково теребя пальцами его уши. Теплый язычок радостно лизал ее.

– Ты так хорошо все понимаешь, мой милый. Ты бы сделал все что угодно, чтобы помочь хозяйке, правда?

Терри спрыгнул на пол и заковылял в угол. Затем вернулся с помятой миской в зубах.

Джойс готова была и плакать, и смеяться.

– Он показывает свой единственный трюк? Ничего другого не мог придумать, чтобы помочь хозяйке… Ох, Терри, Терри, никто нас не разлучит. Я готова на все. Но готова ли? Так все говорят, а потом, когда им это покажут, они отказываются; мол, «я ничего подобного не имела в виду»… Готова ли я сделать все что угодно?

Она села на пол рядом с псом.

– Понимаешь, Терри, оказывается, гувернантки для детей не могут иметь собаку, и компаньонки пожилых леди не могут иметь собаку. Только замужние женщины могут иметь собак, Терри, – маленьких, дорогих собачек, которых они берут с собой за покупками. А если ты предпочитаешь старого, слепого терьера – ну почему же нет?

Джойс перестала хмуриться, и в эту минуту снизу донесся стук в дверь – два удара.

– Почта. Интересно… – Она вскочила, сбежала вниз по лестнице и вернулась с письмом. – Возможно, это… если б только… – Вскрыла конверт.

Дорогая мадам.

Мы проверили картину. По нашему мнению, это не подлинный Кёйп[12], и ее стоимость практически равна нулю.

С уважением,

«Слоун и Райдер».

Джой стояла, держа в руке письмо. Когда она заговорила, ее голос уже был другим.

– Вот так, – произнесла она. – последняя надежда рухнула. Но нас не разлучат. Есть выход, и это не будет попрошайничеством… Терри, дорогой, я ухожу. Скоро вернусь.

Джойс поспешно спустилась по лестнице туда, где стоял в темном углу телефон. Там она назвала некий номер. Ей ответил мужской голос, и тон его изменился, когда он узнал ее.

– Джойс, дорогая моя девочка… Приходи, и мы с тобой поужинаем и потанцуем.

– Не могу, – весело ответила Джойс. – Мне нечего надеть.

И она мрачно улыбнулась, подумав о пустых крючках в тощем шкафу.

– А что, если я приду к тебе сейчас? Какой у тебя адрес? Господи милостивый, где это?.. Кажется, ты перестала задирать нос, а?

– Совсем.

– Ну ты хотя бы откровенно это признаешь… До встречи.

Автомобиль Артура Холлидея подъехал к дому примерно через три четверти часа. Полная благоговения миссис Барнс проводила его наверх.

– Моя дорогая девочка, что за ужасная дыра… Что привело тебя в этот кошмар?

– Гордость и некоторые другие эмоции, не приносящие выгоды.

Она говорила довольно непринужденно; ее глаза язвительно смотрели на стоящего напротив мужчину.

Многие называли Холлидея красивым. Это был крупный мужчина с прямыми плечами, светловолосый, с маленькими, очень светлыми голубыми глазами и тяжелым подбородком.

Повинуясь ее жесту, Холлидей сел на шаткий стул.

– Ну, – задумчиво произнес он, – должен сказать, что ты получила хороший урок. Скажи, этот зверь кусается?

– Нет-нет, он в порядке. Я его больше обучала… быть сторожем.

Холлидей осматривал ее с головы до ног.

– Ты намерена сдаться, Джойс? – мягко спросил он. – Я прав?

Она кивнула.

– Я уже говорил тебе, дорогая девочка: я всегда получаю то, что хочу, в конце концов. Я знал, что ты со временем поймешь, с какой стороны твой хлеб намазан маслом.

– Мне повезло, что ты не передумал, – сказала Джойс.

Холлидей с подозрением взглянул на нее. Никогда не знаешь, к чему она клонит.

– Выйдешь за меня замуж?

Она кивнула:

– Как только ты пожелаешь.

– Чем скорее, тем лучше, собственно говоря. – Он рассмеялся, оглядывая комнату. Джойс покраснела.

– Между прочим, у меня есть одно условие, – сказала она.

– Условие? – Он опять посмотрел на нее.

– Мой песик. Он должен остаться со мной.

– Это старое пугало? Ты можешь выбрать любую собаку; я не поскуплюсь на расходы.

– Мне нужен Терри.

– Вот как!.. Хорошо, пусть будет по-твоему.

Джойс пристально смотрела на него.

– Ты ведь понимаешь, что я тебя не люблю, да? Ни капельки.

– Это меня не беспокоит; я не тонкокожий. Но не вздумай завести шуры-муры, девочка. Если выйдешь за меня, то играть будешь честно.

Щеки Джойс залились краской.

– Я отработаю свой хлеб, – ответила она.

– Как насчет поцелуя сейчас?

Холлидей подошел к ней вплотную. Джойс продолжала улыбаться. Он обнял ее, стал целовать лицо, шею. Она не застыла, не отстранилась. Наконец Холлидей отпустил ее.

– Я куплю тебе кольцо, – сказал он. – Что бы ты хотела, бриллианты или жемчуг?

– Рубин, – ответила Джойс. – Самый большой рубин, какой только можно найти. Цвета крови.

– Что за странная идея…

– Я бы хотела, чтобы он был закреплен в маленьком полукруге из жемчужин. Это все, что Майкл смог позволить себе подарить мне.

– На этот раз повезло больше, да? – спросил он.

– Ты великолепно все объясняешь, Артур.

Холлидей ушел, посмеиваясь.