Второй удар гонга (cборник)

Она прошла по Эджвер-роуд, пересекла парк, а потом по улице Виктории добрела до Универмага армии и флота. Вошла в вестибюль и села, бросив взгляд на свои часы. Было ровно половина второго. Через пять минут к ней подошла пожилая дама, увешанная пакетами с покупками.

– А, вот и ты, Джойс! Боюсь, я на несколько минут опоздала. Обслуживание в буфете теперь не то, что раньше. Ты уже съела свой ланч, конечно?

Джойс минуту-другую колебалась, потом тихо ответила:

– Да, спасибо.

– Я всегда хожу на ланч в половине первого, – сказала тетя Мэри, удобно усаживаясь со своими свертками. – Меньше народу, и атмосфера почище. Здесь есть отличные фаршированные яйца с карри.

– Неужели? – слабым голосом произнесла Джойс.

Она чувствовала, что ей невыносимо даже думать о яйцах-карри – исходящих горячим паром, источающих восхитительный аромат!.. Джойс решительно прогнала эти мысли.

– Ты выглядишь осунувшейся, детка, – заметила тетя Мэри, сама обладающая плотной фигурой. – Не увлекайся этой современной модой отказываться от мяса. Все это глупости. Хороший кусок мяса никому еще не повредил.

Джойс едва удержалась, чтобы не сказать: «Мне он тоже сейчас не повредил бы». Если б только тетя Мэри перестала говорить о еде… Обнадежить понапрасну, предложив встретиться в половине второго, а потом говорить о яйцах-карри и кусках жареного мяса – о, как это жестоко с ее стороны!

– Ну, моя дорогая, – сказала тетя Мэри, – я получила твое письмо; было очень мило с твоей стороны напомнить мне о моем обещании. Я сказала, что буду очень рада принять тебя в любое время, и я была бы рада, но так случилось, что я только что получила очень выгодное предложение сдать дом. Слишком выгодное, чтобы упустить его, и они привезут свою посуду и белье. На пять месяцев. Они передут в четверг, а я уеду в Хэрроугейт[11]. Меня в последнее время мучит ревматизм.

– Понимаю, – сказала Джойс. – Мне так жаль…

– Поэтому придется отложить твой визит до другого раза. Всегда рада видеть тебя, моя дорогая.

– Спасибо, тетя Мэри.

– Знаешь, ты действительно плохо выглядишь, – сказала тетя Мэри, пристально вглядываясь в нее. – И ты очень худая; никакой плоти на костях не осталось. И что случилось с твоим красивым цветом лица? У тебя всегда был красивый, здоровый цвет лица. Тебе обязательно надо много двигаться.

– Сегодня я очень много двигалась, – мрачно ответила Джойс и встала. – Ну, тетя Мэри, мне надо идти.

Снова обратно – на этот раз через Сент-Джеймс-парк и дальше через Беркли-сквер, по Оксфорд-стрит и по Эджвер-роуд до того места, где Эджвер-роуд собирается превратиться в улицу совсем другого пошиба. Джойс свернула с нее и шла по грязным, узким улочкам до тех пор, пока не добралась до одного особенно облезлого дома.

Она вставила в замок ключ и вошла в тесную, неопрятную прихожую. Взбежала вверх по лестнице на верхнюю площадку. Перед ней оказалась дверь, а из-под двери высунулся сопящий нос; вслед за этим через секунду раздался радостный визг и лай.

– Да, Терри, дорогой, это вернулась твоя хозяйка.

Когда дверь открылась, на девушку стремительно прыгнул белый клубок: пожилой жесткошерстный терьер, очень лохматый и с подозрительно мутными глазами. Джойс подхватила его на руки и села на пол.

– Терри, дорогой! Дорогой, дорогой Терри… Ты любишь свою хозяйку, Терри; покажи, как сильно ты любишь свою хозяйку!

И Терри повиновался. Его нетерпеливый язычок быстро заработал; он вылизывал ее лицо, уши, шею, не переставая яростно вилять обрубком хвоста.

– Милый Терри, что нам делать? Что с нами будет? О, дорогой Терри, я так устала…

– Ну же, мисс, – произнес у нее за спиной чей-то раздраженный голос. – Если вы перестанете обнимать и целовать этого пса, вот для вас чашечка хорошего горячего чая.

– Ох, миссис Барнс, какая вы добрая…

Джойс с трудом поднялась с пола. Миссис Барнс была крупной, суровой на вид женщиной. Но под ее внешностью дракона скрывалось неожиданно доброе сердце.

– Чашка горячего чая еще никому и никогда не повредила, – заявила миссис Барнс, выражая общее мнение своего класса.

Джойс с благодарностью стала пить чай. Ее квартирная хозяйка украдкой разглядывала ее.

– Удачно сходили, мисс?.. Мэм, правильнее сказать.

Джойс покачала головой, лицо ее стало грустным.

Миссис Барнс вздохнула:

– Ну, по-видимому, этот день нельзя назвать удачным.

Джойс быстро взглянула на нее:

– Ох, миссис Барнс… вы не хотите сказать…

Миссис Барнс мрачно закивала.

– Да, это Барнс. Опять без работы. Что нам делать, просто не знаю.

– Ох, миссис Барнс… я должна… то есть вы хотите…

– Ну, не надо волноваться, моя милая. Я не отрицаю, что была бы рада, если б вы нашли что-нибудь, но раз не нашли – то и не нашли. Вы допили чай? Я возьму чашку.

– Не совсем.

– А! – с упреком воскликнула миссис Барнс. – Вы cобираетесь отдать остатки этому чертовому псу, я вас знаю.

– О, пожалуйста, миссис Барнс… Только одну капельку. Вы ведь не станете возражать, правда?

– Бесполезно, если б даже возражала. Вы без ума от этого вздорного пса. Да, так я его называю, он такой и есть. Чуть не укусил меня сегодня утром, я правду говорю.