Второй фронт

— Скажи, что видел, говорил… Что жив и здоров.

Фирсанов хотел что-то сказать, но не нашел слов и, сунув Клейменову руку, выскочил из цеха. «Пусть злится, пусть ссорится, а я выполню свой долг. Сейчас же разыщу Силина — вместе пойдем к директору…»

Вечером, когда Клейменов вернулся в казарму, около нее уже стояли зеленые машины. Всех механиков-водителей привезли в лагерь. Ночью бригада поэкипажно погрузилась в эшелоны и выехала прямо на фронт.

Глава восьмая

1

Устроив семью в двухкомнатной квартире, Махов редко появлялся дома, дни и ночи проводя на заводе, где не прекращалась работа ни на один час. Когда выбивался из сил, ложился в кабинете на старый, просиженный диван.

Сегодня лег спать во втором часу ночи, а проснулся — было еще темно. Он зажег свет, натянул рубашку, брюки и, застегивая ремень, не мог нащупать хорошо разработанную дырку. Провел пальцами вдоль пробоин, остановился на самой большой, застегнул и усмехнулся: под ремень можно было засунуть подушку. Выдернул ремень совсем, и брюки соскользнули на пол. «Вот черт! — выругался Махов. — Неужели я так отощал, что штаны не держатся?» Он подтянул их, снова захватил ремнем, застегнул. Потом нащупал разработанную дырку на ремне и, ведя от нее палец к пряжке, стал считать. «Ого! Похудел на тринадцать застежек… Впрочем, это к лучшему. Легче теперь бегать по цехам…» Он взглянул на часы. Стрелки показывали ровно шесть. «Рановато. Ухов, наверное, еще спит… Голова этот Ухов! Молодчина! Как только взялись за механические цехи, он все руководство становлением производства взвалил на себя. Шутка ли, три тысячи деталей! А он каждую знает и помнит… Не буду его будить. Наверное, и сегодня лег позднее меня. Схожу-ка пока во второй литейный. Пожалуй, поторопился я с отстранением главного металлурга. Если б не североградец Карпенко — совсем бы туго пришлось. Этот дело знает, и все же с отливкой шабота ответственность на мне… Я верю Клейменову — опыт у него огромный, но инженерный глаз тоже необходим. Пойду погляжу, что там…»

Махов налил из графина стакан воды, выпил и пошел во второй литейный…

Махов за два с половиной месяца пребывания в Зеленогорске и не заметил, что похудел. Теперь пиджак на нем не «сидел», а «висел»; лицо осунулось и стало коричневым от солнца и ветра. Голос огрубел, охрип. И хотя Махов стал килограммов на двадцать легче, походка у него осталась внушительная, грузная.

Именно по тяжелым шагам, раздававшимся в коридоре, Ольга Ивановна узнала его и сказала дожидавшемуся в приемной военному:

— Идет! Только вы, пожалуйста, недолго — в одиннадцать намечено совещание.

Военный кивнул и поднялся. Среднего роста, с энергичным молодым лицом, которому придавали лихой вид черные брови вразлет и выпяченный вперед подбородок, он являл собой тип человека твердого и решительного. Гимнастерка из тонкой шерстяной ткани цвета хаки, такие же брюки, новые ремни и новые хромовые сапоги говорили о том, что это не фронтовик и что он близок к большому начальству.

Только Махов вошел, он, не дожидаясь, когда доложит секретарша, шагнул ему навстречу и четко, по-военному представился:

— Военпред Чижов!

— Очень рад! — пожал его руку Махов. — Прошу в кабинет.

Указав на кресло, Махов прошел за стол и, садясь, еще раз взглянул на щеголеватого гостя. «Видать, из молодых, да ранний… Наверное, кто-нибудь, спасая от фронта, заслал его сюда».

Чижов, усевшись, сразу решил поставить себя надлежащим образом:

— Я только из Москвы. Назначен к вам главным приемщиком танков.

— Вы несколько поторопились с приездом, — спокойно, но в то же время с некоторой усмешкой сказал Махов, желая этим сбить спесь с молодого военпреда. — Мы не только не успели сделать ни одного танка, но еще не изготовили ни одной танковой детали.

Чижов слегка нахмурился, не уловив, с сожалением или с вызовом сказал это Махов. Если б в Москве он не слышал о Махове самые лестные отзывы, очевидно бы высказал по этому поводу весьма суровые слова. Но добрый отзыв о Махове высокого лица заставил его сдержаться.

— Когда же вы надеетесь начать выпуск танков?

— Готовимся. Горячие цехи уже начали делать заготовки. Работа же в механических цехах по-настоящему развернется с приездом североградцев. Сейчас монтируем оборудование. О сборке говорить еще рано — танковый корпус только строится.

— Я видел… Утром обошел завод и двор, заваленный ценнейшими станками.

— Это приднепровцы прибывают. Моторно-дизельный завод. Для них готовим помещения. Частично ставим оборудование по их схемам. Тут может быть задержка только из-за тяжелого молота, на котором должны ковать коленчатые валы для моторов. Я послал опытных специалистов в Златоуст — там изготовляют частично коленчатые валы для Сталинградского танкового производства. Может быть, выручат на первое время.

— Понятно. А что же с молотом?

— Разбомбили шабот во время эвакуации. Днями будем отливать сами.

— А фундамент для него готов? — спросил Чижов, взглянув на Махова испытующе черными глазами.

«Соображает, что к чему», — подумал Махов и озабоченно сказал: