Второй фронт

— Думаю, что средний токарь у нас вообще не сможет обточить такую деталь. А если и обточит, то лишь после того, как запорет до десятка деталей. Да, да. А о времени вообще говорить не приходится…

Североградцы переглянулись, но не выразили удивления.

— Неужели у вас нема настоящих умельцев? — снова спросил Карпенко.

— Есть и настоящие, но не так много. — Зеленогорцы потупились.

— Послушайте, товарищ Лосев, — все так же спокойно заговорил Махов, — вы не скажете, сколько лет существует ваш завод?

— Кажется, около полутораста лет.

— Вот видите! У вас же потомственные умельцы. Целые династии первейших литейщиков, кузнецов, инструментальщиков, мастеров своего дела, которые переняли искусство и опыт от отцов и дедов. А здесь токарей собирали с бора по сосенке. Заводу-то всего восемь лет. Где же здешним токарям тягаться с вашими? Тут больше половины людей работает на штампах или на освоенных операциях. И, кроме этой операции, ничего не умеют делать.

— Танки же будут делать североградцы! — возразил Лосев. — Они вот-вот приедут.

— Я верю, что североградцы приедут, товарищи. Мы их ждем с нетерпением. Но их мы поставим на сборку, на самые ответственные узлы. А рядовую работу должны делать местные мастера. Даже может случиться и так, что придется ставить мальчишек-фабзайчат.

Лосев и Карпенко взглянули на Махова, как бы спрашивая: «Так как же быть?»

— Я думаю, — продолжал Махов так же спокойно и твердо, — вы теперь понимаете, товарищи, почему Смородин поддержал местных технологов?.. Надо производство сложных деталей разукрупнить. Мы должны обеспечить крупносерийный выпуск.

— Понятно, товарищ Махов, — поднялся Лосев. — Мы снимаем свои претензии.

— Спасибо, товарищи! Я рад, что вы отнеслись с пониманием. Только разукрупнив операции, мы добьемся потока!..

Смородин сидел и слушал, не вмешиваясь, но пятна на его лице постепенно таяли. Когда Махов поднялся, подчеркивая этим, что разговор окончен, его лицо опять дышало спокойствием и энергией.

— Идите, товарищи. Желаю вам успехов! — заключил Махов. — И старайтесь лучше притереться друг к другу.

Глава шестая

1

В ту самую ночь, когда Татьяна на даче у Клейменовых проснулась от испугавшей ее тишины, в Северограде и пригородах выли сирены, люди разбегались по убежищам.

Поезд из Москвы, в котором ехали рабочие из ремонтного отряда, остановился в лесу, пережидая налет. Пассажирам было приказано покинуть вагоны.

Егор, спрыгнув наземь, не побежал в лес, а остановился у бровки дороги, даже несколько прошел вперед, к паровозу, вслушиваясь в далекую пальбу зениток и в глухие разрывы бомб. Впереди, в мутно-темном небе, на самом его горизонте, были видны блуждающие голубовато-белые лучи прожекторов и похожие на вспыхивающие звезды разрывы снарядов. «Бомбят Североград», — подумал он и еще ближе подошел к паровозу, где стояли машинист с помощником, тоже всматриваясь в далекие разрывы.

— А по-моему, бомбят заводы в Заречье, — сказал машинист. — Видишь, разрывы-то слева от дороги…

Послышался стук поезда со стороны Северограда. Егор поднялся на пригорок, встал под березой. Мощный паровоз тащил длинный состав из платформ, на которых стояли длинные приземистые танки с башнями без пушек.

«Что это? Подбитые, что ли везут?» — подумал Егор и стал напряженно всматриваться. Состав приблизился, и он по хорошо знакомым контурам опознал КВ. Только они стояли не на гусеницах, а прямо на платформах, отчего и казались приземистыми. «Не танки, а корпуса везут, — догадался Егор. — Очевидно, с Малинского завода». Он стал считать платформы и насчитал сорок.

«Неужели наш завод разбомбили и корпуса отправляют на Урал?» — явилась тревожная мысль. Но тут же ее под сомнение поставила другая: «А может, наши не успевают, и часть корпусов отправляют в Зеленогорск? Да, это тоже возможно. Должны же там, на Урале, налаживать производство… А может, и наш и Малинский заводы уже эвакуируют?.. Ведь, судя по сводкам, бои идут на подступах к Северограду».

— Эй, товарищ! Вы что там размечтались? — послышался зычный голос коменданта поезда. — Идите к своему вагону — скоро поедем.

Егор подошел к своему вагону и, никого не увидев, направился в лес, возвышавшийся в десяти шагах. Там, на вырванной взрывом сосне, курили его товарищи, пряча цигарки в рукава.

— Неужели приедем к разбитому корыту? — спросил, присаживаясь рядом, Егор.

— Почему так думаешь? — спросил Подкопаев, заросший за два месяца колючей густой бородой.

— Я к паровозу ходил. Оттуда хорошо видно… Бомбят Североград.

— Эка невидаль!.. Не первую ночь его бомбят.

— Состав мимо прошел — танковые корпуса повезли на Москву. Как думаешь, почему?

— Да, невесело, если так… — кашлянул Подкопаев. — Может, и верно разбомбили завод… Нам все же надо пробираться к своим. Там товарищи, видно, в большой беде.

— Налет сильный. Таких в Москве не было, — сказал кто-то из темноты. — Вдруг мосты разбомбят и поезда встанут?

— Пешком пойдем. Отсюда не так далеко, — спокойно ответил Подкопаев.

— Подождите… Кажется, летят, — сказал Егор, прислушиваясь.