Второй Фаэтон: восемь часов до смерти

Полковник Реджинальд Ф. Делакрузо и его шеф, глава NGA, тогда лично встречались с этим российским генералом в рамках общих переговоров по вопросам совместной борьбы с терроризмом, преимущественно в проблемных точках планеты. Предметом их непосредственной беседы стал обмен спутниковыми данными об экстремистских группировках на Ближнем Востоке. Делакрузо был уполномочен своим руководством на продолжение контактов с российским коллегой после их встречи. По-видимому, тот сам получил аналогичные полномочия в отношении американца со стороны своих московских начальников. Постепенно взаимный обмен информацией вышел за рамки тех узких предметов для общения, которые предполагались вначале…

«Воевода Смертин», которого близкие ему люди звали Александром Ивановичем, сидел в одном из своих бункеров на Урале после очередного боя с правительственными силами (бой закончился вничью) и размышлял. На него, в который уже раз, нахлынули воспоминания, порождавшие досаду об упущенных некогда возможностях. Не им упущенных. Александр Иванович где-то за год до начала краха системы межгосударственных отношений начал получать от американца регулярную информацию о нарастающих катастрофах сейсмического характера и о пугающих прогнозах учёных на ближайшее будущее. Александра Ивановича сразу заинтересовало, что первичным источником этой информации был недавно уехавший в США российский учёный.

Александр Иванович сразу навёл справки о том, что побудило этого учёного покинуть родину, а также о том, с кем из коллег он активнее всего контактировал, находясь в России, и продолжает контактировать из-за рубежа. От его внимания не ускользнуло, что главным мотивом эмиграции стала, по всей видимости, недооценка значимости его работ научным руководством. Тогда же Александр Иванович начал регулярно снабжать своё начальство сведениями, получаемыми от американца. На это долго не было никакой реакции, а потом последовал раздражённый приказ, чтобы он занимался только порученным ему делом, не выходя за рамки своей компетенции. А вскоре Александр Иванович узнал, что его начальство до этого предприняло грубую попытку заманить уехавшего учёного назад в Россию. Операция сорвалась, и ответственные за её проведение оказались не в фаворе у руководства. Последнее, в связи с этим, предпочло просто забыть об этой проблеме и дало приказ игнорировать любые сигналы, откуда бы они ни исходили, связанные с какими-то там грядущими глобальными катастрофами. Оно отдало этот приказ, несмотря на шокировавшее всех землетрясение в Москве и Центральной России. Высшее начальство Александра Ивановича пошло по самому лёгкому пути, не желая сознаваться в своей полной недееспособности.

Последующие за московским землетрясением события – владивостокское землетрясение и официальная реакция властей на него, арест американского научно-исследовательского судна, а в особенности то, как этот арест был преподнесён общественному мнению – убедили Александра Ивановича, что тут скорее можно расшибить себе лоб, чем добиться адекватной реакции руководства. Тогда Александр Иванович попытался действовать на свой страх и риск, чтобы постараться раздобыть побольше информации. Он встретился с одним из коллег и друзей эмигрировавшего учёного, остававшимся здесь, и попытался выяснить, что ему известно. Александр Иванович ранее никогда не занимался подобной персональной разработкой, не его это был профиль. Он не сумел найти общего языка с учёным, спровоцировал его недоверие. Спугнул его, что называется. Учёный вскоре уволился из института и исчез в неизвестном направлении. А так как Александр Иванович предпринимал операцию самостоятельно, без санкции руководства, то отыскать залегшего на дно потенциального информатора он не мог. Ну а совсем скоро, на фоне масштабных стихийных катаклизмов, начались политические события глобального значения, коренным образом изменившие весь облик цивилизации.

И вот сейчас Александр Иванович анализировал только что полученную информацию из Северной Америки, где рядом с самим логовом Мирового правительства вёл борьбу его старый американский знакомый. Последние известия не оставляли сомнений по меньшей мере в трёх фактах. Первый – то, что привыкли называть Мировым правительством, олигархия из нескольких сот публичных фигур и, наверное, примерно такого же количества тайных членов – перебазировалась на Луну, считая, что будет там в безопасности от любых неприятных случайностей, которые может преподнести Земля. Второй – командор Франко овладел каким-то количеством ядерных боеприпасов, и Мировое правительство, таким образом, впервые с начала войны утратило монополию на это оружие. Третий – командор Франко не спешит применять атомное оружие для ответных ударов по врагу, хотя бы демонстрационных.