Второй Фаэтон: восемь часов до смерти

Идея сплочения ради преодоления стихийного бедствия и обороны от «диких племён» давно похоронила всякий намёк на демократию, свободу слова и информации. Великий Предиктор своей абсолютной властью (конечно, от имени анонимного Верховного Приората, который всячески превозносился как средоточие мудрости человечества) назначал и смещал военачальников, губернаторов, мэров. По какому принципу производились эти назначения и смещения, из какого круга, как подбирались кадры – большинству населения было неведомо, да оно и не задавалось больше такими вопросами. Главное было, что «варвары» в очередной раз отбиты и уничтожены, что предсказано то или иное землетрясение и извержение (в результате чего удалось избежать жертв), и что население снабжено всем необходимым, в отличие от диких жителей внешнего мира, постоянно голодающих и убивающих друг друга за крохи ресурсов. Во внутреннем мире жило примерно двести миллионов человек. Сколько жило во внешнем мире – не знал никто.

Правительственные лица постоянно заявляли о том, что знать не знают, кто есть кто во внешнем мире. Что они не разговаривают с террористами, а просто уничтожают их. Это была, конечно, полуправда. Конечно, как всегда в отношениях империй с варварскими племенами, правительство, посредством своих эмиссаров, разжигало вражду между ними, подкупами и убийствами отводя их агрессию со своих городов на другие такие же племена («государства»). Это не всегда приводило к успеху, и официальной доктриной оставалась вечная война цивилизации ради своего сохранения.

Все средства массовой информации и все ядерные арсеналы принадлежали правительству Великого Предиктора. Он казался воплощением Бога на Земле, а его слово – истиной в последней инстанции. Кстати, это была уже почти официальная доктрина, тем более, что все прежние мировые религии были запрещены, дабы, как формулировалось, не разобщать человечество. Была разрешена только одна «церковь», близкая к прежним Свидетелям Иеговы. Она проповедовала догмат о спасении избранных, то есть тех, кто повинуется Верховному Приорату, и о вечной погибели всех прочих.

В какой-то момент перед интеллектуальными людьми Земли встал выбор, к кому примкнуть: к Мировому Правительству или к стихии свободных, но небезопасных «государств» (или, точнее было бы сказать, «воюющих царств», по аналогии с древним Китаем, ещё до той поры, когда сложилось единое Китайское государство). Социальное положение, соображения безопасности и относительного комфорта побудили большинство тех, кто имел такую возможность, остаться в очагах цивилизации под охраной Мирового Правительства. Но очень многие вполне сознательно перешли к «варварам». Некоторые сумели стать там вождями, то есть «правителями» новых государств. Прекрасно зная повадки «элиты» человечества и её технические возможности, они возглавляли не раз приводившие к успеху вылазки против транснациональных властей, хотя многие уже и поплатились за это жизнями (а также миллионами жизней своих новых подданных).

В бывшем Национальном институте геотектоники (теперь он назывался Бюро глобального геотектонического мониторинга и прогноза, и располагался в резиденции Великого Предиктора в Форт-Ноксе) прекрасно знали, что где-то там, во внешнем мире, одно из «воюющих царств» успешно возглавил один из их бывших кураторов, полковник Реджинальд Ф. Делакрузо. Бюро было слито с бывшей Лабораторией Бруно Вайнштейна в Баффало и стало единым центром правительства Великого Предиктора (имеет смысл называть его по старинке Мировым Правительством, хотя это название перестало к тому времени быть официальным) по предсказанию и предупреждению сейсмических катастроф и их последствий. Это произошло как-то само собой в процессе всех этих планетарных политических перестроек, приведших к уничтожению старых государств и разделению человечества. Во всяком случае, так казалось большинству работающих в нём. Этим тезисом можно было успокаивать свою совесть, возмущавшуюся при виде уничтоженных очередной атомной бомбёжкой городов «варваров». Почти для всех работа в упомянутом Бюро служила просто средством сохранить уровень жизни и комфорта, максимально приближенный к тому, что был до всех этих катаклизмов. Однако теперь за это надо было платить полным отсутствием свободы распространения информации. Жёсткий контроль, цензура, отсутствие свободы передвижения – такова была цена службы учёных Великому Предиктору.