Второй Фаэтон: восемь часов до смерти

За этим последовал ещё один политический удар. Действующая пока администрация не могла покрыть расходов по проведению эвакуационных мероприятий и возмещению потери собственности эвакуированным. Внутренний долг достиг астрономических величин. Говорили, что банки, входящие в ФРС, отказались дальше кредитовать правительство, и корпорации дружно предъявили государственные долговые обязательства к оплате. И Президент США, за месяц с небольшим до своего ухода с должности, впервые в истории был вынужден объявить о государственном банкротстве. Политики и эксперты прямо утверждали в своих статьях и интервью, что победившему, благодаря решению Верховного Суда, новому Президенту было важно, чтобы такое заявление сделал именно его предшественник. Не скрывали и того обстоятельства, что для США в целом это был важный ход: государство избавлялось от обязательств по внешнему долгу. Правда, это могло повлечь за собой международные санкции, вплоть до введения внешнего управления финансами Соединённых Штатов со стороны Международного валютного фонда. Однако, похоже, будущую администрацию это обстоятельство не волновало, как будто оно входило в её планы.

Для NIGT это тоже был удар. Очевидно, государственное банкротство не позволило бы дальше содержать это учреждение. Правда, доктор Хокинс заверил коллег, что средства были выделены на весь бюджетный год, то есть до конца сентября следующего календарного года. Но он сам признал, что, поскольку с приходом нового Президента наверняка произойдут кадровые замены на руководящих постах в Национальной разведке, то и в положении NIGT могут случиться преждевременные перемены не в лучшую сторону. Возможно, что и сам Хокинс больше не сможет работать на NGA. Его и Любарского сотрудники высказывали предположения, не попробовать ли перейти назад, к Бруно Вайнштейну в Баффало, чью Лабораторию Джеффри Сакс и другие частные спонсоры, по-видимому, намерены продолжать поддерживать. Но почти все иностранцы, работавшие с Любарским, за исключением Курта Вальдека, собирались разъехаться по своим странам.

Состояние, которое овладело в это время не только Любарским, но и почти всеми его коллегами, он сам с иронической усмешкой называл «нравственным отупением». Ежедневные сообщения со всех концов Земли о новых жертвах природных катастроф уже не вызывали никаких эмоций, кроме настойчивого желания не слышать их больше, спрятаться в какой-то свой воображаемый мирок, где всё тишь да гладь, как встарь. Правительство оцепенело, шефы Института уже не требовали новых предсказаний и отчётов, словно забыли про его существование. Любарский принял предложение Вальдека махнуть с ним перед Рождеством в Чикаго, развеяться.

Добираться пришлось с большим трудом. В стране была введена жёсткая экономия бензина, все передвижения частного автотранспорта сильно ограничены. Количество рейсов любого пассажирского транспорта было резко сокращено. Двое учёных с мировым именем вспомнили студенческую молодость и преодолели двести миль, отделяющих столицу штата Иллинойс от крупнейшего города того же штата, автостопом в кабине тяжёлого грузовоза.

Водитель обрадовался, когда узнал, кого он везёт, и всю дорогу забрасывал учёных вопросами о том, когда же закончится вся эта свистопляска. Узнав о том, что, вероятно, будет ещё хуже, он понимающе кивнул головой, словно и не ждал другого ответа.

– А русские или китайцы не захватят Америку? – спросил дальнобойщик.

– Не захватят, – убеждённо сказал Любарский, – у них у самих большие проблемы.

– Да… Я не знаю, парни, за кого вы голосовали (ах, да, вы же иностранцы, у вас нет избирательных прав), но попомните моё слово: весь этот пересчёт голосов был заговором. При новом Президенте Америку с потрохами съедят монополии. Вот, они уже вынудили объявить нынешнего пока ещё Президента о банкротстве правительства! Такого ещё никогда не было, чтобы Соединённые Штаты обанкротились! А почему вынудили? Да потому что он был честный малый, спасал наших граждан от беды, не задумываясь о деньгах! Теперь будут спасать, если что? Чёрта с два мы нужны этим банкирам! Позаботятся только о нескольких миллионах «белых воротничках», а остальные пусть выживают, как знают! Даже на это моё место за рулём посадят робота. Избирательных прав никаких не будет, если уже сейчас наплевали на выбор народа и приказали назначить Президентом того, а не этого. А может быть, и США упразднят. Будет мировое правительство. Нет, на чёрные работы оно, конечно, наймёт какую-то часть темнокожих, латиноамериканцев, восточных азиатов. Но мы, обычные американские трудяги, будем им не нужны. Свой дом, семья, церковь – весь американский образ жизни рухнет. Мы исчезнем, как мамонты, навсегда…

Любарский поразился, насколько то, о чём говорил дальнобойщик, совпадало с его собственными предчувствиями о ближайшем будущем.