Вспомнить всё

Склонившаяся над Хоглендом фельдшерица, приписанная к поселению, сунула ему под нос пузырек с нашатырным спиртом. Жалобно закряхтев, Хогленд кое-как сумел поднять голову и разлепить веки. Лежал он на полу, посреди собственной мастерской, окруженный плотным кольцом взрослых колонистов. Ближе всех к нему стоял Боб Терк. На лице каждого отражалась нешуточная тревога.

– Эти куклы, или что они там такое, – еле слышно просипел Хогленд. – Осторожнее с ними… видите, что вытворяют?

Извернувшись, он устремил взгляд в сторону остальных кукол, разложенных им же самим аккуратным рядком вдоль дальней стены.

– Включил одну, не подумав… цепь замкнул, привел в действие, – бормотал он, – и на тебе, ни с того ни с сего…

И тут он заморгал от изумления.

Куклы исчезли, как не бывало.

– Я за мисс Бисон побежал сразу же, – пояснил Боб Терк, виновато, будто пропажа целиком на его совести, опустив взгляд. – Вернулся, а их и след простыл. Прости, Хог, разволновался… гляжу: ты вроде ранен, а то и вовсе убит…

– О'кей, – с трудом сев, простонал Хогленд. Голова раскалывалась, к горлу подкатывала тошнота. – Ты все верно сделал. Теперь тащи сюда мальца Костнеров, послушаем, что он скажет, – распорядился глава поселения. – Сдается мне, нас опять обдурили. Второй год подряд. Только на этот раз еще позорнее прежнего.

«Вот-вот. Выиграли на свою голову, – подумал он. – Лучше бы просто продули все подчистую, как в прошлом году. Куда легче отделались бы».

Предчувствия подсказывали: самое худшее еще впереди.

Четырьмя днями позже Тони Костнер, пропалывая тыквенную делянку, заметил движение неглубоко под землей, замер и потянулся за вилами.

«М-суслик, не иначе, – подумал он. – Подрывает грядки, корни грызет. Сейчас я его…»

Подняв вилы, он подождал, и как только земля снова дрогнула, безжалостно вогнал острые зубья вил в рыхлую песчаную почву.

Под землей жалобно, испуганно пискнули. Схватив лопату, Тони Костнер копнул раз-другой, отшвырнул землю в сторону и обнаружил под грядкой нору. На дне обнаженной норы судорожно подергивался мохнатый зверек, действительно, как и подсказывал Костнеру богатый опыт, оказавшийся марсианским сусликом. Глаза м-суслика остекленели от боли, из-под верхней губы торчали далеко вперед длинные клыки.

Из жалости прикончив зверька, Тони Костнер склонился над ним и сощурился: внимание его привлек отблеск металла в густой шерсти.

М-суслик… в сбруе?!

Рукотворная (как же иначе) сбруя наподобие шлейки плотно обхватывала толстую шею зверька. От сбруи к нижней челюсти суслика тянулись, уходя под кожу, почти невидимые, не толще волоса, провода.

– Господи, – выдохнул Тони Костнер, подняв суслика в странной сбруе, и, не на шутку встревожившись, замер на месте.

Что делать? Об этом оставалось только гадать. Ясно было одно: все это каким-то образом связано с выигранными у балаганщиков куклами. Скрывшись, они изловили суслика, нашпиговали его какой-то электроникой, а зачем? Да уж известно, не из мирных намерений – недаром ведь Хогленд всех к осторожности призывал!

Интересно, что натворил бы суслик, не убей его Костнер? Определенно зверек затевал что-то недоброе – вон, и нору рыл прямо к его, Тони Костнера, дому… зачем?

Недолгое время спустя он, сидя в мастерской Хогленда Рэя, с нетерпением наблюдал, как Рэй, с величайшей осторожностью вскрыв сбрую, изучает ее внутренности.

– Передатчик, – шумно, будто у него возобновилась детская астма, выдохнув, объявил Хогленд. – Слабенький – хорошо, если за полмили слышен. Сусликом управляли по радио и, может быть, даже получали от него сигналы, где он сейчас и чем занят. Электроды в мозгу, надо думать, соединены с центрами удовольствия и боли… управление – проще некуда, – добавил он и оглянулся на Тони Костнера. – Как тебе самому такой хомут на шее понравится, а?

– Совсем не понравится, – невольно содрогнувшись, признался тот.

В эту минуту ему хотелось лишь одного – вернуться на Терру, и черт с ней, с перенаселенностью! Сердце заныло от тоски по толпам, людской толчее, по шуму и запахам громадных скопищ народу, по твердости тротуаров и свету уличных фонарей. Впервые он явственно в один миг осознал, что здесь, на Марсе, не был по-настоящему рад жизни ни единого дня.

«Слишком тут одиноко, – подумал он. – Просчитался я, маху дал… а все жена: поедем, поедем!»

Впрочем, теперь-то жалеть об этом было чуточку поздновато.

– Сдается мне, – угрюмо, холодно проговорил Хогленд, – пора обо всем этом в военную полицию ООН сообщить.

Звучно шаркая подошвами, он дотащился до настенного телефона, повертел ручку генератора и набрал номер экстренной линии.

– Не могу я взять на себя такую ответственность, Костнер, – виновато, но в то же время сердито нахмурившись, проворчал он. – Не рискну своими силами справиться: слишком уж дело мутное.

– Да я сам тоже хорош, – махнул рукой Тони. – Как увидел эту девчонку без… верхней части костюма, так и…

– Региональный отдел Службы Безопасности ООН, слушаю, – раздалось из телефонной трубки, да так громко, что Тони Костнер тоже разобрал все от слова до слова.