Вспомнить всё

Трое суток спустя Боб Байблмен, бесцельно болтаясь по ночному городу, озаренному созвездиями огней, углядел впереди, на круглосуточном посту, робота, торгующего гамбургерами и прочей подобной едой. Встав в очередь за пареньком лет пятнадцати, дожидавшимся тако с яблочной слойкой, Боб Байблмен сунул руки в карманы и поднял взгляд к небесам. В голове не осталось ни единой мыслишки; все чувства исчезли бесследно, уступив место невнятному, смутному ощущению внутренней пустоты. Казалось, прощальное равнодушие майора Касальса превратило его в нечто неодушевленное, в один из множества неживых предметов вроде вот этого робота. В машину из тех, что, как всем прекрасно известно, не смотрят людям в глаза.

– Что будем заказывать, сэр? – спросил робот.

– Картошку-фри, чизбургер и клубничный коктейль, – откликнулся Байблмен. – А конкурсов каких-нибудь сегодня нет?

– Есть, мистер Байблмен… но не про вашу честь, – выдержав паузу, отвечал робот.

– О'кей, – вздохнул тот и умолк.

Наконец из брюха робота выскользнул одноразовый пластмассовый поднос с парой бумажных пакетиков и одноразовым картонным стаканчиком.

– Платить не стану, – буркнул Байблмен, направившись прочь.

– Вы нарушаете закон, мистер Байблмен! – забубнил робот ему вслед. – С вас одна тысяча сто долларов!

Обернувшись, Байблмен извлек из кармана бумажник.

– Благодарю, мистер Байблмен, – проскрежетал робот. – Благодарю. Искренне вами горд.

Цепи воздушные, сети эфира

Утро на планете, ставшей для него домом, наступало дважды. Вначале над горизонтом поднималась CY30, а затем небосвод удостаивала появления ее скромная, неяркая младшая сестра. Казалось, Господь, творя мир, никак не мог решить окончательно, какому из солнц отдать предпочтение, и в результате остановился на обоих. Жителям куполов – сами себя они называли «куполянами» – нравилось сравнивать их восход со старомодными мультинитевыми лампами накаливания: CY30 создавала впечатление первой нити, ватт на сто пятьдесят, а взошедшая CY30B прибавляла еще ватт около пятидесяти. В их совокупном сиянии кристаллы метана, покрывавшие поверхность планеты, сверкали, точно алмазы, искрились, радуя глаз… если, конечно, любуешься их красотой, сидя в тепле.

Лео Маквэйн у себя в куполе, за столом, попивал суррогатный кофе и читал газету. Холод его не тревожил ничуть: термостат купола он, пускай это и против закона, слегка перенастроил давным-давно, а люк, ведущий в купол, укрепил дополнительной стальной скобой, прекрасно избавлявшей от лишних волнений за собственную шкуру. Вдобавок сегодня он ожидал визита снабженца-провизионщика, а значит, будет с кем от души побеседовать… одним словом, день ему предстоял – просто на славу.

Все системы связи жили собственной жизнью, тихонько гудели, автоматически отслеживая… э-э, да какая разница, что! Что положено, то и отслеживали. Поначалу, получив назначение на CY30 II, Маквэйн изучил функции и назначение вверенных заботам «дежурного смотрителя-гомоноида» – так официально именовалась его должность – хитроумных чудес электроники досконально, но с тех пор позволил себе позабыть большую часть операций, выполняемых подопечной техникой. Пока все работает штатно, жизнь оборудования связи на редкость скучна и однообразна, но как только случится что-либо непредвиденное, «дежурный смотритель-гомоноид» мигом превратится в живой мозг станции.

К счастью, на памяти Маквэйна ничего непредвиденного в его хозяйстве еще не случалось.

Помимо всего остального в газете обнаружилась забавная выдержка из брошюры-памятки для граждан США о порядке заполнения налоговой декларации и расчета федерального подоходного налога за 1978-й год, год рождения Маквэйна. Вот как выглядели заголовки из предметного указателя:

ВАШ СЛУЧАЙ: С ЧЕГО НАЧАТЬ

ВДОВЫ (ВДОВЦЫ), СООТВЕТСТВУЮЩИЕ КРИТЕРИЯМ ТАКОВЫХ

ВЫИГРЫШИ В ЛОТЕРЕЯХ, АЗАРТНЫХ ИГРАХ, ПАРИ, РОЗЫГРЫШАХ ВЕЩЕВЫХ ПРИЗОВ

ВЫЧЕТЫ В ФЕДЕРАЛЬНЫЙ БЮДЖЕТ ИЗ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ

Однако самым занятным, самым красноречивым штрихом, подводящим итог ушедшему в прошлое образу жизни, оказался последний из заголовков:

ЯВНАЯ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ, НЕПЛАТЕЖЕСПОСОБНОСТЬ, БАНКРОТСТВО

Дочитав выдержку до конца, Маквэйн невольно заулыбался. Конец памятки американскому налогоплательщику, заполнявшему налоговую декларацию за 1978-й год, как нельзя лучше описывал конец США, наставший спустя еще два-три года. Все беззастенчивее мухлевавшее с собственными финансами, государство не выдержало напряжения. Надорвалось, обанкротилось и погибло.

– Коммутриса с запасами продовольствия, – доложил электроакустический преобразователь рации. – Начинайте разгерметизацию.

– Разгерметизация начата, – откликнулся Маквэйн, отложив газету.

– Наденьте шлем, – донеслось из динамика.