Всё, чего я не помню

– Ничего, я просто… Странное ощущение. Когда есть кто-то, кто… Не знаю. Занимает твою сторону.

– Да ну, ерунда.

– У меня такого никогда не было.

– А теперь есть.

Через несколько дней Лайде ответила на сообщение. Они договорились о времени и месте первого свидания.

* * *

Зайнаб не хотела разводиться, она тоже приехала как сопровождающий член семьи, у мужа было разрешение на работу, и она была вынуждена терпеть до момента, когда можно будет подать документы на постоянный вид на жительство. Когда девушка в женском кризисном центре спросила, не хочет ли она заявить в полицию, Зайнаб объяснила, что ее муж не чудовище.

– У него свои причины. Ему очень тяжело, начальник не платит ему зарплату, о которой они договорились, говорит, что договоренность была другая, и это правда, муж не знал, что существует минимальная зарплата, он делал все, чтобы мы смогли сюда приехать. Я его не виню. Я понимаю. Не говорю, что это нормально, но в то же время: Да. Нормально. Я люблю его. Но наша любовь закончилась. Я не могу его бросить. Я должна его бросить. Мне некуда идти, но я уверена, что Аллах, милосердный, милостивый, укажет путь.

Сотрудница кризисного центра откашлялась и объяснила, что здесь, как и в других шелтерах, к сожалению, нет мест. У них длинный лист ожидания.

– Я бы посоветовала вам подать собственное заявление на разрешение на работу. Это первый шаг к свободе.

Мы вышли на улицу, и я пообещала Зайнаб помочь с заявлением. Я уже помогла Нихад, и все прошло хорошо, а теперь помогу и Зайнаб. Как только все устроится, надо будет лишь найти место, где она и дети смогут жить. Тогда все будет в порядке. Мы подали документы. Получили отказ. Хотя написали слово в слово то же самое, что и в заявлении Нихад. Мы поехали в Миграционную службу, чтобы выяснить, что случилось.

* * *

ХА-ХА-ХА, дай отсмеяться. Кто сказал, что их первое свидание было «волшебным»? Кто распространяет слухи, что они были «родственными душами»? Их первое свидание прошло хреново, да-да-да. Просто катастрофа. Меня там, конечно, не было, но я же видел Самуэля, когда он пришел домой. Он стоял в прихожей мрачнее тучи. – Блин, что это на тебе? – спросил я.

– Ее худи. Она пришла после тренировки.

– После тренировки и сразу на свидание? Что я говорил. Мутная девица.

Самуэль опустился на табуретку, снял худи и понюхал его. Он смотрел перед собой отсутствующим взглядом.

– Нет, она тут ни при чем, так сложились обстоятельства. Нам весь вечер не везло.

Во-первых, было холодно. Не по сезону холодно. Чуть ли не минусовая температура, хотя до декабря было еще далеко. Они договорились встретиться на углу Васагатан и Кунгсгатан, и Самуэль пришел вовремя. Подумал, что место выбрали неудачно, потому что из кебабной шел запах еды, а он не хотел пахнуть фалафелем на первом свидании. Но, похоже, беспокоился он зря, потому что ее еще не было. Прошло пять минут. Десять. Он решил отправить ей сообщение и тут же увидел, как она быстрым шагом идет со стороны площади Хёторгет. Она помахала рукой и прокричала, что перепутала Свеавэген и Васагатан и ждала его там.

– Потом она подошла, раскинув руки для объятия. Но я уже успел протянуть правую руку. А когда я собрался ее обнять, она протянула правую руку. Начало просто супер.

* * *

Нас развернули, парень на ресепшне в Миграционной службе даже не записал номер дела. Он говорил с испанским акцентом, от него пахло бананами, и у него хватило наглости объяснять мне, что «здесь в Швеции у нас вообще-то есть отличная система, «очередь» называется». Я признаю, что разозлилась, Зайнаб пыталась меня успокоить, охранники выпроводили нас на улицу. Когда мы стояли на парковке и все казалось безнадежным, я услышала робкое покашливание и голос, который спросил, что произошло.

* * *

В отеле на площади Норра Банторгет был бар, Самуэль заранее его нагуглил и заглянул туда за двадцать минут до встречи, чтобы лишний раз удостовериться, что он им подойдет, не слишком людно и не слишком пусто, не слишком шикарно, но и не слишком просто. Они пошли по Васагатан в сторону бара, стараясь поддерживать разговор, но он не клеился. У нее был рюкзак с одеждой для тренировки и сиреневая шапка, потому что волосы были мокрые, и вообще она выглядела совсем не так, как Самуэль ее запомнил. Но он думал, что стоит им только найти место, где можно спокойно посидеть, у них появится шанс узнать друг друга. Когда они подошли к бару в отеле, Лайде сказала, что ей не нравится здешний «вайб».

– В каком смысле? – спросил я.

– Понятия не имею. Она предложила «немного пройтись».

– Немного пройтись?

– Немного пройтись! – крикнул Самуэль. – Знаешь, какой на улице колотун? Знаешь, как сложно поддерживать нормальный разговор и одновременно думать, как бы не дать дуба от холода?

– Или поскользнуться и упасть?

– Вот именно. Большое спасибо.

* * *

Это был Самуэль. Иссиня-черные волосы аккуратно уложены. Нос немного крючком. Отросшие бакенбарды. Мятая рубашка с двумя красными пятнами от соуса чили на воротнике. Нечищенные ботинки. Добрые глаза. На щеках пушок. И самая широченная улыбка, которую я когда-либо видела.

* * *