Всему свое время

– …однако, существует опасность, что она больна. В этом случае у нас и правда нет времени для пустой болтовни. Но здесь надо действовать иначе. Видишь ли, серж, в этом деле замешаны чувства, отвергнутая любовь и, как следствие, обида и месть… – делал свои выводы этот умный и наблюдательный человек, знаток психологии и человеческих душ. – Так… вам, мистер Смит, сейчас действительно придётся позвонить этой вашей гувернантке. Спросите её, где они в настоящее время находятся с вашей дочерью. Пригласите её на ужин. Да-да, именно на ужин. Прямо сейчас! И, если она что-то заподозрит, миролюбиво соглашайтесь на ЛЮБЫЕ её условия. Для нас самое главное – это заполучить вашу дочь целой и невредимой. Вы поняли меня, сэр? Если да, то набирайте её номер телефона.

Дрожащей от волнения рукой Артур вытащил из кармана свой iPhone. Часы на нём показывали 22.30. В это время дочурка обычно видела свой десятый сон. Быстро найдя в списке контактов номер Клэр, он позвонил ей. Послышались несколько гудков, а потом на его звонок ответили:

– Хеллоу…

– Мисс Тёрнер? – лицо его было очень бледным, губы дрожали, но он силился демонстрировать безмятежное спокойствие. – Где это вы с Мэрилин загуляли в такой поздний час? Я вас жду дома… с великолепным ужином, мисс Тёрнер… то есть, Клэр. Мне надо поговорить с тобой… Я понял, что был неправ… – его взгляд остановился на пожилом детективе, который жестами своих рук, касавшихся воздуха так, словно пытался ухватить что-то невидимое, изображал роскошный стол, винопитие и танцы. – Прости меня, Клэр. Давай поговорим…

– Это что, шутка, Артур? Не узнаю тебя… – с недоверием спросила та и замолкла.

– Сегодня мне так одиноко, Клэр! Приезжайте поскорее… Уложим малышку спать, и посидим вдвоём. Я поднял бутылочку вина из погреба…

То, что сказал ей Артур, являло собой безошибочный довод. Зная её устремления и не нашедшие в нём взаимного отклика ожидания, этот мотив должен был сейчас сработать с большой вероятностью.

– Мы приедем через полчаса, Артур, – мягким голосом ответила ему женщина… Ему стало понятно, что она явно не хотела ссориться.

Маленькая стрелка мраморных часов на камине приблизилась к одиннадцати. Артур весь трясся от волнения, ожидая, что с первым их ударом к дому подъедет машина… и зазвонит колокольчик входной двери.

Тем временем детектив дал указание сержанту отогнать полицейскую машину от дома и укрыть её в соседних дворах в другом конце улицы.

Артур – высокий, очень красивый и мужественный, сейчас в сильном волнении ходил по гостиной, сунув руки в карманы брюк, время от времени что-то бормоча, потом вдруг останавливался, подолгу задумчиво смотрел в окно, а потом снова начинал мерить комнату большими шагами. Эйрин поддерживала его как могла…

Прошло ещё 5 минут и он почти утратил надежду, как вдруг лучи света от автомобильных фар, скользнув по уходящему потолку, ослепили ему глаза.

Через пару минут машина, скрипнув тормозами, остановилась перед его домом. И, только полицейские, взяв с собой Эйрин, успели спрятаться на кухне, на пороге показалась улыбающаяся гувернантка, за руку которой крепко держалась его крошка Мэрилин.

– Артур! – произнесла она с нескрываемым вожделением. –А вот и мы… Прошу прощения, мы загуляли… – она повернула голову к столу и, не увидев там своей записки, молвила:

– И ещё… прости за мою записку… Это сгоряча…

– Папочка! – девочка бросилась к отцу и лучезарно глянула ему в глаза. – Папочка, мы с Клэр долго гуляли, а потом были в гостях у дяди Люка. Он такой весёлый! Смотри, – она протянула книжку. – Он подарил мне сказки…

– Мисс Рэйчил О’Брайен! – грозно раздалось из кухни и в комнату шагнули два полицейских. – Полиция Бирмингема! Вы задержаны по подозрению в попытке похищения ребёнка. Вы имеете право хранить молчание до суда, поскольку не обязаны говорить что-либо. Однако, прошу иметь в виду, что если вы не упомянете при допросе то, на что впоследствии собираетесь ссылаться в суде, это может навредить вашей защите. Всё, что вы скажете, может быть использовано как доказательство…

Она и опомниться не успела, как ей заломили за спину руки и на её запястьях защёлкнулись наручники. Потупив взор, бедняжка изумленно стояла сейчас между двумя дюжими полицейскими и тяжело дышала, время от времени бросая по сторонам затравленный взгляд.

– Артур! – растерянно прокричала она, – Артур! Ты позволишь им посадить меня? За что? За то, что я… любила тебя всем сердцем? И души не чаяла в Мэрилин?

– Папа! Почему к нам пришла полиция? – малышка стала громко плакать, прижавшись к отцу. – Не разрешай им забирать нашу Клэр! Она хорошая! Умоляю тебя, папочка!!!