Всему свое время

Отношения молодых людей становились крепче день ото дня, отчётливо проявляясь в родственности их душ. Он проявлял о ней заботу, показывая, как уютно он чувствует себя с ней рядом, хотел подарить ей всё на свете, отдать все ценности, ничего не требуя взамен. Она же не отводила от него своего взгляда, отчётливо осознавая, что именно его стрела пронзила её сердце, сделав её по-настоящему счастливой. Всепоглощающий огонь желания разгорелся между ними, и их неумолимо тянуло друг к другу, хотелось дышать одним воздухом, смотреть в одном направлении, думать одинаковыми мыслями, ходить обнявшись, жить долго и, если когда-нибудь придётся умереть, то только в один день… Но когда вскоре он сделал ей предложение, сказав: «Выходи за меня замуж, любимая моя Эйрин!», она только тихо посмотрела на него и ответом её было молчание…

– Конечно, я тебя не заслуживаю, – безотрадно произнёс он, опустив голову и обхватив её своими руками.

– Прошу тебя, Артур, нам не следует торопить события, Пусть всё идёт своим чередом. Всему своё время…

А в голове у неё вертелась тягостная мысль, которая всё чаще не давала ей покоя, особенно в последние дни. Она раз за разом вспоминала слова доктора Джонсон, которая, говоря о болезни её сестры Рэйчил, увязала её с их «плохой наследственностью». Потом те же самые слова она услышала от цыганки Лили. Ночами она не могла уснуть, ворочаясь в постели с боку на бок и силясь закрыть глаза. Но они упрямо открывались и смотрели в пустоту, а сознание продолжало терзаться этим вопросом. Ей хотелось верить, что беспокойство напрасно, но слова эти, пробиваясь сквозь её поверхностные сны, всплывали сами по себе и, мучая её, оставались с ней до самого рассвета… И тогда, не видя иного спасения, кроме разговора с матерью, который, наверняка, должен прояснить картину, она, наконец-то, отважилась на этот шаг…

Кэтрин, выслушав дочь, вздохнула и произнесла:

– Не думала, Эйрин, что придётся посвящать тебя в эту давнюю историю, мне казалось, она умрёт вместе со мной и твоим отцом, давшим слово хранить эту тайну ото всех. Ведь не зря говорится, что никто не хранит тайны лучше того, кто её не знает. Даже на смертном одре не стала бы я рассказывать об этом, если бы только не твои обстоятельства, которые побуждают меня поведать правду, потому что, видимо, иначе не получится. Я мать, и значит должна я снять с твоей души эту тяжелую ношу сомнения… Так уж вышло, что когда-то очень давно, на заре своей жизни, я познакомилась с молодым человеком, с которым у нас воспылала страсть, неуёмная, словно магнитом, тяга друг к другу. Она, как Змий-искуситель, или как яблоко в райском саду – грозит изгнанием и лишением всего, стоит только поддаться ей в ненужное время. Но не всем дано противостоять страсти, ведь без неё не бывает отношений, чувств и самой жизни. Мне казалось, это и есть та самая, настоящая любовь, про которую я читала в романах, но замуж всё же не торопилась, считая, что брак – это долгий и скучный обед, на котором десерт подаётся на первое…

Вскоре я поняла, что ношу под сердцем ребёнка, а потом на свет появилась твоя сестра. К тому времени уже стало очевидно, что отец её серьезно болен. Врачи поставили ему неутешительный диагноз «шизофрения», а спустя пару месяцев он сам сбежал от нас то ли под влиянием недуга, то ли испугавшись нелёгкого семейного бремени. Первое время я искала его, потом бросила эту затею. А примерно через год узнала у подруги, что он, горемыка, покончил жизнь самоубийством. К тому времени я как раз начала встречаться с твоим отцом, который принял меня с ребёнком, с радостью удочерил годовалую Рэйчил, а когда у нас родилась ты, он, как и положено примерному отцу, воспитывал вас обеих, не делая никаких различий. Ну вот, девочка моя любимая, теперь ты знаешь, что у вас разные отцы и, если и существует какая-то «плохая наследственность», то ни к тебе, ни к твоему будущему потомству она не имеет ровным счётом никакого отношения…

У Эйрин тогда словно огромный камень с души упал, и смогла она вдохнуть, наконец-то, легко и свободно. Теперь, после разговора с матерью, вся жизнь её состояла из одних счастливых моментов и каждый день был наполнен любовью! Они втроем, Артур, Мэрилин и она, по утрам и вечерам дружно рассаживались за столом в своей гостиной и ели, весело орудуя столовыми приборами и оживлённо беседуя друг с другом. И, казалось, это подлинное семейное счастье, свалившееся на них так внезапно, не имело пределов, и было лучшей порой их жизни. Дочурка прекрасно ладила с Эйрин и, будучи ребёнком, несомненно, переживала даже гораздо больше счастливых моментов, чем взрослые, потому что жила только настоящим, не стыдясь прошлого и совершенно не задумываясь о будущем…

Однажды вечером, уложив Мэрилин в кровать, молодая женщина с волнением произнесла:

– Артур, мне надо сообщить тебе что-то очень важное. Ты ведь помнишь, я говорила, что отец мой всю жизнь хранил ото всех какую-то сокровенную тайну?

– Я помню, Эйрин, – отозвался Артур, тут же приглушив спокойную музыку. – А что случилось?