Всему свое время

.Позволяя его губам скользить по её щеке и ощущая его прикосновения, ей захотелось оказаться в его объятиях, и чтобы он никуда её от себя не отпускал…

…Они лежали на широкой постели, обнявшись и удивляясь теплу своих тел.

– О чём ты думаешь? – вдруг спросила она. – Тебя что-то тревожит, да?

– О своей жене, – почему-то ответил Артур, и эта предельная откровенность в не самое, наверно, подходящее время, не вызывала у него удивления. – Мы были очень близки с ней. Такое редко бывает. – она молчала. А он, уставившись в потолок, продолжал:

– Её больше нет. Между нами навсегда простёрлась тишина. Я потерял её и никогда больше не увижу её лица, не услышу БИЕНИЯ ЕЁ СЕРДЦА…

Его тёмно-голубые глаза быстро заморгали, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы, но одна из них всё же потекла по его щеке, предательски проделав мокрую бороздку, за ней, с большей скоростью, последовала вторая…

– Прости… – шепнул он.

– Все имеют право на эмоции, Артур… – она осторожно, по-дружески, коснулась его плеча.

– Она ушла слишком рано! Я хотел прожить с ней вечность. Но вечность не принадлежит никому.

– Что с ней случилось, Артур? – ненавязчиво спросила она. – Ты ведь никогда мне не рассказывал…

– Её звали Роуз… она была моей первой любовью. В школе мы с самого детства сидели за одной партой. Вместе закончили один университет. Я стал нейрохирургом, а она – кардиологом. Потом мы поженились. И в ней поселился другой человечек – наша Мэрилин! Это же чудо – один человек внутри другого!..

Сильная дрожь пронзила его, а грудь его тяжело поднималась и опускалась в такт с нахлынувшими воспоминаниями о лучших днях своей жизни, проведённых вместе с любимой женщиной, которая, спустя годы, так и не переставала быть источником его печали. Эти воспоминания памяти, хорошие и плохие, душераздирающие и пропитанные горечью и болью, прочно осели в его душе. Эйрин молча смотрела на него. Её горячее сочувствие, испуг, внезапное волнение подчёркивали её искренность. Было видно, что она раскаивается в том, что вернула его к печальным дням его прошлой жизни.

– Она отлично готовила, особенно разные пирожные… со сливочным кремом!

«Со сливочным кремом», – отозвалось в мыслях у Эйрин, и она вспомнила свои творения с превосходным сливочным кремом, которые так любил её отец.

– Ей надо было уехать в Лондон на ежегодную конференцию по кардиологии. Всего лишь на неделю. Семь дней, которые я должен был провести без неё, уже заранее казались мне вечностью и меня ужасала разлука с ней. Я знал, что её отсутствие займёт всю мою жизнь и станет уничтожать её изнутри, но я не имел права отговаривать её… А когда она, позвонив мне в пятницу вечером, радостно сообщила, что конференция наконец-то завершена, я просил её отложить приезд на следующий день, но она не хотела ждать до утра субботы. Говорила, что ужасно соскучилась по мне и дочери… Она возвращалась поздно ночью, в кромешной тьме, мчась на полной скорости по мокрой дороге. Шёл сильный дождь. Её всё не было, и я потерял покой. Её телефон молчал и я метался, не зная, что мне делать и где её искать? Когда начало светать, зазвонил телефон. Офицер полиции сообщал, что она не справилась с управлением… Её машина столкнулась с деревом и… загорелась… Он, пытаясь меня успокоить, добавил, что для неё это было всего лишь мгновением… –он опять тяжело вздохнул.

– Мне так жаль! – прошептала она. – Прости!

– Знаешь, я, наверное, никогда не смирюсь с её смертью. Всегда, каждый раз, когда идёт дождь, я вспоминаю ту зловещую ночь… слушаю капли дождя, пытаясь в их звуке найти хоть какое-нибудь утешение… – он сделал паузу, смахнув последнюю слезу. – Я стал много читать. В чём ещё найти спасение, как не в книгах? И тихой музыке. Они заменили мне общение со сверстниками…

– Жизнь, Артур, порой, приносит нам такие страшные испытания, – заметила Эйрин.

Он посмотрел на неё и поразился тому, КАК она это произнесла. Точь-в-точь как Роуз, когда-то, много лет назад, сказавшая ему ту же самую фразу, когда умерла его мать. Он молчаливо стал разглядывать её внешность, с пристрастием вслушиваться в её речи, и она сводила его с ума своей странной, почти мистической похожестью на Роуз. Несколько секунд он пытался понять, потом, не веря своим глазам, начал подмечать бесконечное множество, миллион маленьких, поразительных сходств, проявлявшихся с каждым разом всё отчётливей. Странное, удивительное совпадение! От внешнего облика до привычек, вкусов и поступков! Эта похожесть не на шутку взволновала его сердце, говорившее, что рядом с ним сейчас никто иной как его Роуз! Но упрямый холодный разум повторял, что утверждать это – значит идти против истины. Ведь Роуз больше нет. Но тогда чем иным можно объяснить такую схожесть двух людей?

– Эйрин, я так счастлив сейчас! – произнёс он и опустил руку на плечо девушки, а она, свернувшись калачиком, обхватила молодого человека за талию руками и прижалась щекой к его груди.

– Правда? – шепотом спросила она.

– Да. Это всё потому, что я встретил тебя, Эйрин! Откуда ты такая взялась? Умная, весёлая, красивая и добрая. Почему я? Почему ты выбрала меня?