Всему свое время

– Но вас здесь слишком много, мистер Грин. – Артур стал понемногу терять самообладание. – Чего вы хотите больше? Чтобы вам сопереживали или чтобы вас лечили? Всё вместе не бывает. Докторов просто не хватит на то, чтобы страдать со всеми пациентами. В таком случае врач не сможет лечить, он просто впадёт в депрессию, и, в итоге, сам превратится в пациента. Вы понимаете меня, мистер Грин? Будьте здоровы! – и он показал ему свою широкую белозубую улыбку, мысленно согласившись при этом, что увы, в какой-то мере этот пациент прав. Он и сам знал некоторых, внешне казавшихся «бесчувственными и чёрствыми», коллег, но прекрасно понимал, что их поведение есть ничто иное как эмоциональное выгорание и, одновременно, защита от него, позволяющая, словно бронёй, отделиться от личности пациента, чтобы, если он умирает, не умирать вместе с ним…

– Доктор Смит! – услышал он и обернулся на голос, доносившийся из другого конца коридора. Он принадлежал их новому ординатору. Она просила доктора пройти в его кабинет для беседы с родственниками одного из пациентов, миловидной старой леди с опухолью мозга, чей весьма почтенный возраст перевалил за 85-летний рубеж. Больная сидела в окружении сына и дочери, и, завидев Артура, принялась жаловаться на своих детей: сына, который, опустив голову, сейчас молча смотрит на свои руки, сжимая мобильный телефон. И дочь, что всё вертит в руках сумочку, не желая верить услышанному.

– Доктор, ну вразумите же их, что это просто возмутительно! – пациентка кивнула в сторону детей. – Представьте, они запрещают мне садиться за руль. А как мне обойтись без автомобиля? Как мне без него добираться до клуба рукоделия? А как ездить к моим приятельницам – Холли и Дорис – на чаепитие по вторникам и пятницам? – Ведь они живут в другом конце Бирмингема? Чтобы вы поняли, насколько это важно, мне придётся открыть вам маленькую тайну. Дорис предложила Холли и мне стать соучредителями закрытого клуба для настоящих английских леди. Нет-нет, вы только не подумайте, мы вовсе не мужененавистницы. Просто женщины иногда хотят немного расслабиться и хорошо провести время в компании подруг. А в окружении джентльменов это не всегда реально. Впрочем, мы решили, что не будем столь суровы и разрешим представителям высшего света вход, но только раз в неделю, по воскресеньям. Вы не хотели бы стать членом такого клуба, доктор? Ваша внешность говорит, что вы королевских кровей. Может, вы – наследник герцога Ланкастерского? – она так активно шевелила своими съёмными челюстями, что её большие белые зубы невольно оскаливались при каждом сказанном слове, хотя всё это нисколько не приуменьшало её шарма.

– Миссис Браун. Я сожалею, но об автомобиле вам придется ненадолго забыть. К тому же, вам уже 86 лет, – произнёс он с каким-то виноватым видом.

– Но мой возраст здесь совершенно ни при чем! – она была непреклонна.

– Кроме того, миссис Браун, дело ведь ещё и в опухоли мозга, – добавил Артур, указывая на монитор компьютера, что стоял на его столе. – Вам уже показывали снимки вашего мозга?

– Нет, – ответила она, сразу став серьёзной, и даже вздрогнула. – Что же, весьма любопытно. – она, сощурив глаза, вдумчиво изучала снимок, на котором была видна огромная опухоль, сдавливающая мозг. – Это она? Такая большая?

– Увы, миссис Браун, размером с грейпфрут.

– Вы его разглядели? – пробормотала она медленно и недоверчиво.

– Что? – не понял Артур.

– Грейпфрут… Там действительно он, доктор? Или, может, всё-таки что-нибудь поменьше, например, мандарин? – она вздохнула и замигала своими враз потускневшими глазами и вдруг как-то очень осмысленно добавила:

– Ну что же, если ты умираешь, это ведь ещё не значит, что жизнь кончена? Какой вы даёте мне «срок годности», доктор?

– Слишком рано так шутить, мама! – встрепенулась дочь.

– Я не шучу, Маргарет. – ответила дама. – Сказала то, что думаю. – а потом, повернувшись к доктору, продолжила:

– Видимо, правы мои приятельницы, Холли и Дорис, что не жалуют врачей, поскольку те вечно приносят плохие вести! Напрочь не питают к ним симпатий!

– И они не одиноки в своём мнении, миссис Браун, – пытался шутить Артур.

Оставив пациентку в кабинете, доктор вышел в коридор вместе с детьми миссис Браун. Он понял, что им было неловко говорить о проблемах матери в ее присутствии, к тому же она постоянно их перебивала, оспаривала сказанные ими слова. За дверью он расспросил их о том, с какими сложностями столкнулась их мать в последние месяцы и услышал, что она стала рассеянной и забывчивой. Поначалу, что весьма естественно, они связывали это с преклонным возрастом, однако память миссис Браун продолжала упорно ухудшаться, и ей была проведена компьютерная томография мозга, показавшая данную опухоль. Это было общепризнанной причиной деменции. Вместе с тем существовала немалая вероятность того, что, помимо опухоли, пациентка страдала ещё и болезнью Альцгеймера. Артур понимал, что через год мозг бедной миссис Браун может так усохнуть, что станет похож на швейцарский сыр.