Всему свое время

– Должен вам сказать, что операция, на которую вы, скорее всего, надеетесь, не гарантирует улучшения состояния вашей матери… – благожелательно сообщил им Артур.

– Но почему же, доктор? Ведь если удалить опухоль… –опечаленно спросила дочь старой леди, перебив врача.

– Проблема в том, что по снимкам совершенно невозможно предсказать, насколько велика вероятность ухудшения состояния после операции. Все зависит от того, сильно ли прикреплена менингиома к поверхности головного мозга. – объяснил Артур. – Заранее нельзя понять, легко или сложно будет отделить от него опухоль. Если та приросла, то мозг окажется поврежден и все закончится параличом правой половины тела, а кроме того, пациентка не сможет говорить: каждое из полушарий контролирует противоположную часть тела, а речевые центры находятся как раз в левом полушарии. Имеется определенный риск того, что после операции миссис Браун станет значительно хуже, чем сейчас.

– Значит вы против операции? – подытожил сын, сосредоточенно смотря в глаза доктора. – Что же нам теперь делать?

– Мистер Браун, – сочувственно ответил Артур. – Вам следует знать, что всякий раз, вскрывая черепную коробку, особенно если пациент достиг столь преклонных лет, присутствует риск смертельного кровоизлияния или инфекции. Могу утверждать лишь одно: в случае отказа от операции состояние миссис Браун постепенно ухудшится. Вместе с тем, – нерешительно добавил он, – с учетом её возраста и при условии, что сама она этих изменений замечать не будет, не самым плохим решением было бы отказаться от операции, смирившись с тем, что вашей маме постепенно будет становиться всё хуже и хуже…

…Это было, очевидно, самым трудным в его профессии – сообщать пациенту или его родственникам о тяжелом диагнозе. Каждый раз, переживая такие моменты, Артур испытывал колоссальное сострадание и стресс. Но он всегда умел найти баланс между откровенностью, правдой и надеждой, стараясь не проявлять присущих обычному человеку слабостей.

Работая «на износ», он уставал настолько, что каждую ночь, засыпая, он не чуял под собой ног от усталости, и, порой, просыпался на заре почти без сил. Иногда ему казалось, что время вокруг него пролетало «случайно». Бывало, он внезапно выглядывал в окно и понимал, что выпал снег. Вскоре, случайно выглядывая в то же окно, по его ощущениям, практически на следующий день, а там – уже лето. Он видел, что медицина отнимает у него почти всю жизнь. Но она была его призванием. И он, хирург, никогда бы не сменил свой скальпель на халат врача общей практики или, тем более, на кожаное кресло менеджера.

От раздумья его отвлекли писк и вибрация в кармане. Телефон загорелся от нового, довольно пошлого, сообщения: «Пришли мне „сердечко“, если хочешь получить долгий и страстный поцелуй, как только приедешь домой».

Он вновь проигнорировал эту выходку, но то, что происходило, начинало его по-настоящему раздражать и порядком надоедать. Клэр же продолжала подбивать к нему клинья и не давать ему проходу, отправляя флиртующие сообщения с двусмысленными намёками в самые неподходящие моменты, когда он был на обходе больных в клинике, или когда стоял у операционного стола. Она, видимо, получала от этого особое волнительное наслаждение. Ему же происходящее не давало полноценно работать и вызывало серьёзную тревогу.

Прошла минута, другая, и от Клэр пришло очередное сообщение: «Мне так повезло, что ты есть в моей жизни! Я готова сегодня всему миру похвастать, какой ты у меня умный! Люблю тебя!»

– Не понимаю, почему мисс Тёрнер так ведёт себя? Когда же она поймёт, что ей следует перестать досаждать мне? – лихорадочно спрашивал себя Артур, не находя ответов на свои вопросы. – Неужели я ненароком, по нечаянности, дал ей повод? Когда это могло произойти?

Просьбы и приставания её становились всё более частыми и настырными, но, несмотря на её долгие упрашивания, он отказывал ей во взаимности. Она же, не переставая, иногда до того надоедала ему своими жалобами на скуку и одиночество, что он выходил из себя. А назавтра и вовсе, посреди рабочего дня, она заявилась в клинику, оставив Мэрилин ждать в парке напротив.

– Где ты был? – накинулась она на Артура. – С утра не могу застать тебя. Ты меня избегаешь? Стою и жду тебя здесь уже два часа! Если бы ты действительно любил меня, ты бы отвечал на мои сообщения и звонки… Я сотню раз звонила тебе, но ты не отвечаешь…

– Немедленно возвращайтесь к Мэрилин! – потребовал он, а Клэр, понизив тон, продолжила:

– Хорошо. Я уйду. Только скажи мне что-нибудь приятное, прошу тебя… Если желаешь, обмани меня, но скажи… скажи, что не проживёшь и дня без меня. Ни часу! Ни минуты!

– Я буду вынужден с вами распрощаться, мисс Тёрнер! Это выходит за все рамки… – как можно вежливее сказал он.

– Ты не можешь меня уволить! Мэрилин этого не перенесёт… – её глаза впились в него на мгновение, потом она стала мягче.

– Хорошо, но сначала скажи, что ты любишь меня. Так же страстно, как я тебя люблю! Я очень скучаю…