Всему свое время

– Прошу прощения, мисс О’Брайен, за ваше ожидание. Но лечебница переживает не самые лёгкие времена.

– Где моя сестра? Почему мне не дают увидеться с ней?

– Поймите, у нас особые обстоятельства…

– Что ещё за особые обстоятельства? Что здесь вообще происходит???

– Простите, мисс О’Брайен, но мы не даём никаких комментариев…

– Послушайте, мне нужны ваши комментарии. Я спрашиваю, где моя сестра? И почему мне не дают увидеться с ней?

– Должна вам сообщить, мисс О’Брайен, – та, сделав паузу, тихо проговорила, – что… вашей сестры… нет.

– Что? – изумилась Эйрин с ужасом на лице. – Как нет? О ком вы говорите? Вы ничего не напутали?

– Нет, не напутали. Я говорю о вашей сестре, о мисс Рэйчил О’Брайен. Дело в том, что она… покинула нас.

«Она покинула нас»… Эти слова прозвучали как потрясение, как гром в её голове и она совершенно не понимала их значение, или отказывалась понимать.

– Где моя сестра??? Что вы с ней сделали??? – взорвавшись, закричала Эйрин.

– Успокойтесь, мисс О’Брайен. прошу вас, – ответила женщина. – Мы надеемся, что с ней ничего худого не произошло. Но она покинула нас… устроив несколько дней назад побег из лечебницы.

– Побег? – повторила Эйрин, и на мгновенье мысленно вернулась в прошлое, вспомнив, сколько раз убегала из дома её старшая сестра, будучи подростком. Это было на неё похоже. – Но почему вы не сообщили? У вас есть наш телефон!

– Мы надеялись справиться собственными силами, мисс О’Брайен. Наша высококвалифицированная служба охраны ищет её повсюду, но пока, увы, безрезультатно. Возможно, она уже покинула Ноттингемшир. Я бы попросила, если вдруг вам станет что-либо известно о её местонахождении, немедленно сообщить нам. Мы пришлём за ней наш специальный автомобиль и позаботимся о её здравии. Обещаю вам, мисс О’Брайен, мы непременно найдём вашу сестру и тут же известим вас, не беспокойтесь. – женщина повернулась и быстрыми шагами удалилась внутрь здания.

В эти минуты, будучи обескураженной происходящим, Эйрин показалось, словно где-то, в самом её мозгу, кипит вколотая ей доктором Джонсон отравленная вакцина. Она развернулась, чтобы уйти к автомобилю и оставить это злополучное место как можно скорее, но почувствовала, что её настиг внезапный приступ страха, вылившийся в головную боль. Её не покидало ощущение, что за ней кто-то внимательно следит. Она оглянулась по сторонам и ничего подозрительного не заметила, но ей всё равно казалось, что кто-то, через камеры наружного наблюдения на здании лечебницы, сверлил ей взглядом спину своим недобрым взором!

Подавив подступившую тошноту, она повернула ключ зажигания и вдруг осознала, что не знает, куда ей ехать и что делать дальше. Её мысли были разбросаны, рассеяны и грубо разметены в разные стороны. От усталости, напряжения и туманных мыслей у девушки мелко тряслись мышцы, кружилась и всё больше и больше болела голова. Но одна здравая идея всё же пронзила её:

– Надо найти того репортёра из Birmingham Post. Как же его звали? Кажется, Люк? Да, Люк Миллер. Он знал её сестру, и, вполне допустимо, что они вместе бежали из этого ада. Если так, то он может знать, где сейчас укрывается Рэйчил.

В редакции газеты ей удалось выпросить номер его телефона, притворившись его поклонницей, и она, созвонившись с ним и представившись сестрой Рэйчил, договорилась о встрече сегодняшним вечером…

– О, сколько всего жуткого произошло со мной в тех стенах! –вздохнув, сказал Люк, когда они встретились. – Как-то в вечерний час, пребывая в полной уверенности, что доктора Джонсон уже нет в лечебнице, я проник в её кабинет. Или в его. Путаюсь, кем же был на самом деле этот одержимый маниакальными идеями человек? Мне было необходимо собрать документальные материалы для статьи, и я начал изучать истории болезни её пациентов, что, тоскливо прижавшись друг к другу, стояли на полках в её шкафу. И тут, совершенно неожиданно, с грозным скрипом, дверь распахнулась и я, к своему ужасу, увидел жуткий силуэт на пороге, освещаемый сзади коридорным светом. Это была ОНА! Доктор Джонсон! Она застала меня врасплох.

– Что вы здесь делаете, в моём кабинете? Отвечайте! Кто вас послал? – кричала она в ярости.

– Мне нужна бумага для билетов на поезд, – соврал я. – Иначе я потеряю работу кондуктора. – она же, в бешенстве, позвала санитаров…

Было заметно, что эти чудовищные воспоминания до сих пор лихорадочно передёргивают все его конечности.

– В ту ночь меня накололи лекарствами и заперли в тёмное одиночное помещение, больше напоминавшее тюремный карцер, чем палату больницы. Через два дня, очухавшись, я стал разрабатывать план побега. Но для этого, первым делом, надо было выбраться из «темницы», поэтому мне и пришлось изобразить полнейшее повиновение персоналу. Будучи готовым к бегству, я сообщил о своей затее вашей сестре, с которой мы сблизились. Я не хотел оставлять её там, не мог бросить её одну, в том логове. Мы договорились вместе дожидаться подходящего момента… И он вскоре наступил…

– Где сейчас Рэйчил, Люк? – взволнованно спросила Эйрин. – Мне надо срочно найти её.