Всего лишь я

Обгоняя, кутаясь в плащ, прошел некто, не желающий быть узнанным. Прошмыгнул мышкой, прижавшись к стене и не глядя на Трафо, и, чуть не перейдя на бег, направился к базару. Не терпится прохожему расстаться с деньгами. Может статься, что собирал он медяк к медяку, серебряную монетку к монетке не одну неделю, чтобы сегодня ночью купить себе любовь, вино и бесовский дурманящий дым. Дело другое гости с той, богатой стороны базара. Те не таились, шли степенно, позвякивали, будто случайно, тугими кошелями. Денег не считали, стыда не имели. Все в их сытой жизни наскучило им, все испробовали. И только на ночном базаре, в сутолоке пьяной и греховной, стирались границы, и отличить богатого от бедного, что валялись одурманенные и обгаженные в одной канаве, было невозможно.

Трафо заметил то, о чем его упреждала Гезиль – человек, обогнавший его, выглядел иначе. Он как бы светился изнутри. Несколько цветов радуги слились в один, но не смешались, а сменяли один другой без устали. Вот синим свечением озарилась голова прохожего, затем красным и тут же зеленым. Он не знал, чего желает. И пугался того, что не может угадать, что же произойдет с ним сегодня. Все было, кроме стыда. Все кипело в нем, кроме совести. Трафо прислушался к себе, и с удивлением понял, что ничего, кроме сочувствия, не испытывает к гуляке. Пропащий человек, коль во всем себе отказывает ради одной ночи в месяц. Глупый.

"Хватит, довольно!" – подумал про себя Трафо. И случилось то, на что он только робко надеялся – свечение исчезло.

– Ага, – уже вслух сказал Трафо.

Путник впереди дрогнул, словно его ударили в спину. Оглянулся, и, окончательно перейдя на бег, завопил:

– Отстаньте от меня!

Трафо от греха свернул в первый же проулок. Не очень-то ему хотелось объясняться со стражниками, буде те явятся на вопли того сумасшедшего. Не страшился он стражи, страшился потерять время, пока его расспрашивать будут – кто таков, что замыслил. Так всю ночь можно просидеть в сторожке, а то еще, чего лихого, и во дворец Величайшего поволокут, к дознавателю. Лучше уйти. А еще вспомнилось, как его монахи пытали. Месяц минул, а помнится так, словно вчера все было. Так что и невиновному может достаться так, как и мыслить не смеешь.

Пройдя шагов сорок, Трафо услыхал торопливые шаги, несомненно, приближающиеся к нему. Вот смеху будет, если тот сумасшедший тоже свернул в проулок да, заплутав, прямиком на Трафо выскочит! Оглядевшись, Трафо заприметил тележку. Не очень-то и большую, такую, что мог один человек дотолкать до базара. Укрыться хватит. К ней и отправился. Присев у колеса, принялся посматривать вперед, сквозь щели неплотно набитых на остов досок.

Его ожидания не оправдались. В его направлении неслось, почти не касаясь земли, нечто больше похожее на облако, чем на человека. Трафо даже испугаться успел – неужели Эши за стены города пробрался? Испугался, и тут же укорил себя – не дело это, не годится собирателю, уж коли выбрал такой путь для себя, теней бояться, а тем более людей. Откинул страх, ладонью стер с лица следы его, стряхнул, как грязь с пальцев стряхивают. Вновь глянул в щель, глянул и понял – девушка то. Обычная, живая. Только в шелка одетая. Шелк легкий от бега волнами струился на стройном теле, оттого и кажется девушка облаком. И еще увидел Трафо то, чего видеть не очень-то и хотел – бежали за девушкой пятеро людей, и что-то подсказывало Трафо, что не знакомства ради они бег такой устроили.

Сам от себя того не ожидая, Трафо поднялся и смело выступил из-за укрытия своего. Девчушка вскрикнула, подумав, что ее в ловушку загнали. Закрылась руками от Трафо.

– Я не с ними,—сказал он беглянке, и та поверила.

Как отчаявшийся зверек ищет спасения от хищника в руках человеческих, так и она прильнула к Трафо телом, трясется, зубы стучат…И понял Трафо в следующий миг – умрет сам, но ее оборонит.

Глава 5

– Лучше нам попытаться убежать, – прильнув к самому уху Трафо, прошептала незнакомка, и в дополнение к словам своим потянула того за руку. Прочь, прочь с темной улицы. Куда глаза глядят!

Трафо лишь отступил к стене так, чтобы девушку прикрывал и мертвый камень, и его спина. Удивительно, но он не боялся. Чувствовал, что грабители ничего не смогут поделать с ним. С таким, каким он стал.

И вновь не к месту мысли его понеслись вдаль, оставляя тело один на один с миром. А каким он стал? Что такого изменилось в Трафо, что он смело выступил один против пяти? Разве обучался он воинскому искусству десяток лет? Нет. Еще месяц назад он забился бы в самый темный угол и молил Богов о том, чтобы стать как можно незаметнее. Так что же? Что такого вложила в него мудрая Гезиль? Толком-то еще и не познал ничего. Нет ответа.