Возвышение Коли Ноликова

Наконец все были в сборе на квартире Ростопчеева. Пришли еще две девушки — толстая Юля в светлом платье и худая Маша в темном брючном костюме, а также Коля Ноликов. Маша сказала, что играть в театре не будет, и пробоваться тоже не будет, а просто понаблюдает.

Все почему-то отправились курить в кухню. Кроме Ноликова и Вали — они не курили, но пошли. В кухне была дверка на балкон. Там-то и собрались все курцы. Валя встала на цыпочки и заглянула через тела. С балкона, с немыслимой высоты открывался вид на лес и далекие дома. Дом ведь стоял на холме, поэтому высота здания многократно умножалась. Ноликов тоже посмотрел и вообразил, как балкон обваливается и все стоящие на нем падают. Опасное дело шестнадцатый этаж.

— Высоко, — сказал Ноликов Вале.

— Отсюда с парашютом можно прыгать. Или с зонтом, — ответила. Поговорить не успели — толпа вышла с балкона, неся во рту окончания слов. Вернулись в комнату, расселись. Растопчеев снова поведал о своем театре, теперь уже для всех. На середине рассказа он взял в руки толстую папку в красной обложке и, не раскрывая ее, пояснил:

— Вот здесь уже наработано тридцать пьес, готовых к постановке.

Половина пьес были известных авторов, половина — самого Растопчеева. Далее Игорь утешил слушателей:

— Не бойтесь начинать, все когда-то начинали. Я тоже когда-то играл в массовках, я с них начинал, и вот постепенно стал, как видите, режиссером. Ну, давайте перейдем к пробам?

И все согласились:

— Давайте.

А на улице уже солнышко поугасло и садилось, и дом высотный бросал свою тень-скалу вниз, впритык к озеру перед лесом. Разговор зашел об искусстве перевоплощения и умении изображать. Ростопчеев показал, как надо изображать. С тяжелым вздохом он провел руками по лицу и стал говорить с пространством, обращаясь то к стене, то к окну.

— Интеллигенция поднимет голову! — сверлил он стену взглядом, — И спасет это стадо! Ведь всякое общество, всякое общество можно уподобить стаду, а стадо без пастыря подвержено опасности. Раньше был монарх, но теперь монарха нет, поэтому интеллигенции брошен вызов — заменить собой. Великие испытания выпали на долю интеллигенции!

Ростопчеев стал размахивать руками:

— Нас расстреливали, да! Нас гноили в тюрьмах! Вся литература вышла из тюрьмы, вы знаете? Но наши силы, хоть и поредевшие и лишенные опоры — вы знаете, о чем я говорю…

— О чем? — спросил Коля.

Ростопчеев почесал нос. Не ответил и продолжил. Он голосом и руками рисовал картины, которые обычно выписывал в своем разуме перед тем, как отойти ко сну. Из могил вставали колонны бледных интеллигентов с раскрытыми книжками, читали из тех книжек напутствия грядущим поколениям. Говорил и про духовность, и снова повторял о необходимости в пастыре, затем развивал это последнее положение во взаимосвязь бога и царя как представителя высшей власти. Наконец выдохшись, Ростопчеев опустил голову и умолк. Все, кроме Вали и Коли, восхитились. Коля вспомнил Метищевых и хотел спросить у Ростопчеева, не знаком ли он с супругами, однако Игорь предложил разыгрывать сценки. Надо было импровизировать. Ростопчеев сел на корточки, одну руку согнул и поднес к голове, а другую отставил в сторону и принялся свистеть.

— Чайник! — догадались и засмеялись. Ростопчеев был доволен. Потом сценку представили Маша и Борис. Он и она, пробуждение вместе, но друг друга не узнают. И диалог. Тут Коля чихнул. Ростопчеев чуть до потолка не подскочил, руками заслонился и прокричал:

— Плюнь три раза, не моя зараза, не мамина, не папина, не моих друзей!

Коля снова чихнул. Ростопчеев вытянул руку:

— Молодой человек, вы злоупотребляете!

Ноликов стал краснеть, стал собираться, а в предбаннике, уже весь красный, выпалил:

— А вы хоть знаете, с кем имели дело? Потом узнаете!

И вышел вон. Нажал на кнопку вызова лифта. Кабинка загудела в самом низу. Чтобы не дожидаться, Коля двинул пешком по лестнице. Пахло куревом и мусоропроводом. На одном этаже стены были исписаны всякими стихами и мечтами. "Мы еще молоды", — сообщали большие фломастерные буквы, — "Нам много еще предстоит пережить вместе".

На улице уже потемнело. Из переулка Коля выбрался на Комаринскую и потопал к рынку. Идти было прилично.

— Стой! Подожди!

Коля повернулся — его, оказывается, догоняла Валя.

— А ты чего ушла? — спросил Коля.

— Да так, с тобой за компанию захотела к рынку дойти. Ты ведь тоже в ту сторону идешь?

— А я не иду к рынку, — вдруг сухо ответил Коля и свернул на тропу через палисадник к пятиэтажке. Сердце кувалдой билось в голове. На каждый шаг накладывалась, отмериваясь по слогам, мысль — а почему? А что ты делаешь? А вот сейчас через секунду надо вернуться на улицу, пойти вместе с Валей.

Но вместо этого он зашел за дом и даже вошел в незнакомое парадное. Постоял, пока сердце стало вновь биться тихо, размеренно.

— Ничего, всё еще впереди, — сказал себе Коля и вздохнул.

Глава 5, Поворот в судьбе

1

Когда Ноликов во второй раз посетил Бурлюка, тот что-то искал под столом. Коля бросился помогать. Они стукнулись лбами.

— А я вас знаю, — сказал Бурлюк.

— Матвей Иванович, я Коля Ноликов.