Возвращение в Пустов

Видимо, он вложил в вопрос толику той силы, что позволяла ему срывать с мест людей, потому что лицо у девушки сначала напряглось, на мгновение осветилось мыслью, а затем вдруг погасло, как лампочка, словно мысль эта бабочкой, ветерком упорхнула из головы.

— Что? — спросила она, плавая взглядом где-то в себе.

— Колготки не сгодятся?

Людочка кивнула.

— Сгодятся, — она прижала коробочку к груди. — Это не важно. Я готова.

— К чему?

— Идти.

— А надеть?

— Это не нужно.

Механизм, существо без мысли, Людочка вышла в коридор и вручила коробочку стоящему у двери Петру. Дальше она, без обуви, без пальто, двинулась из квартиры на лестничную площадку.

— Не понял, — сказал Петр. — Я такое не ношу. Это женское.

— Надо идти, — коротко обернулась Людочка.

— Куда?

Ответа не последовало. Петр посмотрел на Шумера. Лицо его сделалось злым.

— Вот так вот, Сергей Андреевич? Круто! Не получилось убедить, так гипнозом человека к себе привязали?

— Это случайно, — сказал Шумер.

— Я вижу.

Петр выскочил за Людочкой и завел ее обратно. Наклонился, подал ей туфельки, сбегал в комнату за пальто.

— Ненавижу, — процедил он мимоходом.

Шумер кивнул.

— То есть, ты отказываешься от меня?

— Нет.

Петр, как маленькой, помог Людочке надеть пальто — просунул одну и другую руки в рукава, присев, застегнул пуговицы.

— Ты можешь идти, куда хочешь, — сказал Шумер Петру.

— Я должна идти, — сказала Людочка.

Петр выпрямился.

— Я уведу ее с собой.

Он взял девушку за руку.

— Куда? — улыбнулся Шумер.

— Не знаю, к себе.

— В общежитие?

— Да!

— Нет-нет-нет! — замотала головой Людочка. — Я должна быть здесь.

— Люда! — Петр встряхнул девушку. — Люда, очнись! Ты ему ничего не должна. Он просто манипулятор. Псих. Он думает только о себе.

— Я с Сережей, — тихо сказала Людочка.

Петр шагнул к Шумеру. Руки его сжались в кулаки.

— Расколдуй ее! — сквозь зубы, произнес он.

— К вечеру пройдет, — сказал Шумер. — Прости, я на мгновение утратил контроль. Пойми, иногда это происходит непроизвольно.

— Как мочеиспускание?

— Почти.

Виталик, появившийся в коридоре, присвистнул.

— Ну, вы это… нашли место. Давайте-ка вы с собраниями не здесь, — сказал он, скрываясь в туалете.

— Да, — сказал Шумер, накидывая пальто, — пойдемте. Людочка.

Он посторонился, и девушка, постукивая туфельками, вышла первой. Петр, брякнув в косяк кулаком, пошел за ней. Шумер помедлил. Он не знал, правильно ли поступает. Хотелось, чтобы и Петр, и Людочка последовали за ним сами. А получилось? Получилось, что оба они в той или иной мере действуют по принуждению.

О, здравствуй, новый мир и новые человеческие отношения!

Есть ли в этом его вина? Несомненно. Я есть начало и конец. Но и апостольская вина не подлежит сомнению. Как они следуют ему? Что они сделали, чтобы идти по новому пути? Ответ: ничего. Странные люди. Даже на уборку мусора приходится выгонять, словно это ему, а не им нужно. А если им это не нужно, чего же они ищут рядом со мной? Кажется, он честно их предупредил.

Шумер сморщился, помял ладонями лицо, приводя себя в должное состояние. Передернул плечами, прикрыл за собой входную дверь.

Оба апостола ждали его на мостках. Петр колупал носком ботинка какой-то сучок, Людочка смотрела через двор пустым взглядом. С лавочки третьего подъезда с любопытством пялились на них укутанные в платки грайи.

Шумер выдернул из кармана пальто черные мусорные мешки.

— Разбираем, — сказал он, вручая один мешок Петру. — Твой участок будет торцевой. До сараев все твое. Людочка…

Девушка повернулась, лицо ее вспыхнуло радостным узнаванием.

— Сережа!

— Твое место уборки — этот двор, — сказал Шумер, всовывая полиэтилен в тонкие пальцы. — Весь мусор, пробки, окурки, стекло…

Он достал из другого кармана матерчатые перчатки.

— Мне тоже, — мрачно сказал Петр.

— Пожалуйста.

Получив перчатки, Петр хмыкнул.

— Мне опять понадобился лишь кусок ткани.

— Именно, — улыбнулся Шумер. — Я буду на другой стороне, у дороги.

— То есть, мы просто собираем мусор? — уточнил Петр.

— Да.

— И мир изменится?

— Станет чище. Людочка, ты все поняла?

— Да, Сережа! — отозвалась девушка.

Перчатки на руки она так и не надела. Шумеру пришлось сделать это самому. Петр, оглядываясь, ушел за забор.

— А если мешок кончится? — крикнул он оттуда.

— Я дам следующий.

Петр издал горловой звук, должный, видимо, означать возмущение тем, что мешков у Шумера всегда в достатке.

— Сережа.

— Да? — Шумер переключил внимание на Людочку.

— А ты будешь рядом?

— Я буду у дороги.

— Ой! — Людочка присела и подняла оббитое бутылочное горлышко. — Смотри, Сережа! Это же мусор!

— Правильно, — сказал Шумер. — Собирай в мешок.

— А вон проволока!

— Ее тоже.

Шумер двинулся по мосткам.

— Сережа.

Он оглянулся.

— А мне откуда начинать? — спросила Людочка.

Голые коленки выглядели беззащитно.

— Лучше с дальнего края.

— Хорошо.

Меньше всего Шумеру хотелось, чтобы какая-либо грайя стала задавать вопросы. Ну, решили люди убрать твой двор с окурками из советских времен еще, прояви терпение, прояви такт, для тебя же в конечном счете стараются. Не в настроении они, может быть, отвечать. Но нет, не пронесло.

— Вы, значит, и мусор собираете? — спросила одна из старух.