Возвращение скипетра

На поляну выскочил олень. "Ваш выстрел, ваше величество", - пропел Ансер, как будто они не говорили о мошеннической охоте Ланиуса. Король наложил стрелу на тетиву и выпустил. Стрела — какой сюрприз! — пролетела мимо. Олень умчался прочь. "О, как жаль, ваше величество!" Воскликнул Ансер. Он был хорошим актером.

"В следующий раз стреляй первым". Ланиус изо всех сил старался казаться разочарованным. "Может быть, тебе повезет больше".

"Может быть, я так и сделаю. Во всяком случае, я могу на это надеяться". Ансер казался удивленным.

Примерно час спустя он убил оленя и разделал его, когда тот лежал на земле. Он проделал хорошую, осторожную работу, но не выказал ни малейшего удовольствия, от которого у Ланиуса встали дыбом волосы, когда в руке Орталиса оказался нож. Один из загонщиков развел небольшой костер. Ансер сам поджарил и съел горных устриц, но поделился печенью, почками, сладким хлебом и сердцем с Ланиусом, загонщиками и гвардейцами.

Ланиус не мог отрицать, что очень свежее мясо, приготовленное на открытом огне, по-своему лучше большинства блюд, приготовленных поварами. Эти ломтики нужно было лишь немного посолить, чтобы придать им полный вкус. Многие дворцовые блюда были достаточно острыми, чтобы у кого-нибудь заслезились глаза. Отчасти это объяснялось тем, что специи были дорогими и поэтому подходили для королевского стола. И отчасти это было потому, что эти специи помогли замаскировать вкус мяса, который начинал портиться.

А затем в лесу раздался треск, громкое, глубокое ворчание и крик: "Кабан! Кабан!"

Все охотники вскочили на ноги и схватились за оружие. Дикие кабаны были самыми опасными зверями в лесу. Их клыки могли выпотрошить человека так же легко, как нож выпотрошил оленя. У некоторых охранников были копья из кабана с крестовиной на древке, чтобы кабан не взбежал на него и не растерзал копейщика, несмотря на то, что был ранен.

Новые крики говорили о том, что загонщики пытались преградить кабану путь и держать его подальше от Ланиуса и Ансера. Но грохот приближался с ужасающей скоростью. Кабан визжал, как разъяренная обычная свинья, или как бы визжала обычная свинья, будь она намного крупнее и свирепее, чем была на самом деле.

И затем, быстро, как камень, пущенный из катапульты, кабан набросился на них. Стрела торчала у него в плече, но, казалось, только разозлила его. Его маленькие глазки были красными, как кровь. Его голова качнулась, пока не нацелилась прямо на Ланиуса. Затем он атаковал.

Двум стражникам удалось прыгнуть между кабаном и королем. Один из мужчин упал. Кабан опустил голову и полоснул его своими клыками. Другой стражник вонзил свое копье в цель и цеплялся за него изо всех сил. Кабан кричал и продолжал пытаться вырваться.

Ансер всадил в него стрелу, затем еще и еще. Ланиус наложил тетиву на древко и тоже выпустил. На этот раз он не пытался промахнуться. Что угодно, лишь бы заставить этот ревущий, острозубый ужас лечь и больше никогда не двигаться!

Изо рта кабана потекла кровь. Поток захлебнул его мехи. Медленно, борясь до конца, он уступил смерти.

"Борода Олора!" Воскликнул Ансер. "Это было более захватывающе, чем я действительно хотел".

"Я бы сказал так", - неуверенно согласился Ланиус. "Зачем кому-то понадобилось охотиться на такого монстра?" Он повернулся к гвардейцу, которого растерзал кабан. Он не был уверен, что хочет смотреть на то, что животное сделало с человеком, но охранник сел и поднялся на ноги. "С тобой все в порядке?" Ланиус спросил в изумлении.

"Немного затоптан, ваше величество, но не так уж сильно", - ответил гвардеец. "Кольчуга не позволила ему вскрыть меня".

"Посмотрим, что скажут твои загонщики о коже, которую они носят", - сказал Ланиус Ансеру.

"Они не могут", - признал архипастырь. "Я рад, что гвардейцам удалось замедлить этого зверя. Эта жалкая тварь надвигалась прямо на тебя".

Ланиус тоже это заметил. "Да, это было так, не так ли?" сказал он так спокойно, как только мог. Был ли Изгнанный способен завладеть разумом кабана так же, как он мог завладеть разумом раба? Использовал ли он этого кабана как оружие против кого-то, кто доставлял ему неприятности? Или у меня разыгралось воображение? Ланиус задумался. Он сомневался, что когда-нибудь узнает.

В любом случае, я надеюсь, что доставляю Изгнанному неприятности, подумал он и задался вопросом, узнает ли он когда-нибудь ответ на этот вопрос.

"Нужно пересечь еще одну реку", - сказал Грас, глядя на ручей, иссякший из-за летней засухи. Несколько ментеше скакали взад и вперед по другой стороне, недалеко от южного берега. Прямо сейчас река была не шире, чем на выстрел из лука. Кочевники держались вне досягаемости аворнийских лучников.

Гирундо тоже посмотрел на другой берег реки. "Теперь вопрос в том, скольких из этих ублюдков мы не видим? Сколько из них поджидает где-то не слишком далеко, чтобы ударить по нам, когда мы переправимся?"