Возвращение Короля

Далеко отсюда, когда Фродо объявил Кольцо своим и надел его на палец в самом сердце королевства Саурона, мощь Барад-Дура была потрясена, и башня дрогнула от основания до гордой вершины. Темный Лорд внезапно узнал о нем, Его Глаз, пронзая все равнинные тени, увидел врата и ущелье. В мгновение ока Ему открылась вся глубина Его заблуждений, и удушливый страх, как черное облако, поднялся в Нем. Он знал, какая смертельная угроза нависла над Ним.

Его ум сразу отшатнулся от политики, от сетей страха и предательства, от всех стратегий и войн. По всему королевству пробежала дрожь, рабы дрогнули, армии остановились, командиры застыли, лишенные воли, беспомощные и трясущиеся. Они были брошены на произвол судьбы. Весь Его рассудок, вся мощь, которой Он владел, устремилась к Горе. По Его приказу назгулы, Духи Кольца, с пронзительным криком, обгоняя ветер, устремились на юг, к Ородруину.

Сэм поднялся. У него кружилась голова, и кровь из раны на лбу заливала глаза. Он пошел вперед и увидел странное и ужасное зрелище. Голлум на краю пропасти боролся, как безумный, с невидимым врагом. Он раскачивался взад и вперед, то подходя так близко к краю, что чуть не падал туда, то отодвигаясь дальше, падая на землю, вставая и снова падая. Он свистел, но не говорил ни слова.

Огни внизу проснулись в гневе, сверкнул красный отблеск, вся пещера наполнилась сиянием и жаром. И тут Сэм увидел, как длинная рука Голлума метнулась ко рту, блеснули белые клыки и щелкнули. Фродо испустил крик. Он стоял на коленях на самом краю пропасти. Голлум, приплясывая, как безумный, поднимал вверх откушенный палец с надетым на него Кольцом.

Оно сияло живым огнем.

— Бесценность, бесценность, бесценность! — вопил Голлум. — Моя бесценность! О, моя бесценность!

Глаза его не отрывались от добычи, он сделал неверный шаг, пошатнулся на краю пропасти и вдруг с криком упал. Из глубины донесся его последний вопль:

— Бесценность!

Раздался оглушительный рев, слившийся с неясным гулом, огонь взметнулся под самые своды и лизнул их языками пламени, и Гору тряхнуло. Сэм подбежал к Фродо, подхватил его на руки и оттащил от края. И здесь, на темном пороге Саммат-Наура, высоко над равнинами Мордора, его охватили такое изумление и такой ужас, что он стоял, окаменев и забыв обо всем на свете.

В считанные мгновения перед глазами его пронеслись клубящиеся облака, и посреди них — башни и бастионы, высокие, как пики, покоящиеся на могучем горном престоле над бездонными провалами; огромные дворы и донжоны, безглазые тюрьмы, неприступные, как утесы, и распахнутые ворота из стали и адаманта — и все это исчезало. Башни падали, горы скользили, стены осыпались и плавились, толстые столбы дыма и струи пара вздымались вверх, вверх, до тех пор, пока не обрушились сокрушительным валом и их бешено закрутившийся гребень, вспенившись, не достиг земли. А затем на многие мили раскатился грохот, вырастающий в оглушительный треск и рев; земля дрогнула, равнина вздыбилась и покрылась трещинами, и Ородруин пошатнулся. Огонь вырвался из его расколотой вершины. Небо разорвал гром и опалили молнии. Вниз яростными хлыстами метнулся поток черного дождя. И в самое сердце бури, с криком, пронзающим все остальные звуки, разрывая облака в клочья, влетели назгулы, как пламенеющие стрелы, пойманные огненными руинами между землей и небом, они затрещали, сморщились и — бесследно пропали.

— Ну, вот и все, Сэм Гэмджи, — услышал он рядом с собой.

Это был Фродо, бледный, изможденный, но снова прежний. В его глазах не было ни напряжения воли, ни безумия, ни страха — только мир. Ноша его была сброшена. Это был любимый хозяин Сэма, такой же, как в лучшие дни Шира.

— Хозяин! — воскликнул Сэм и упал на колени. На развалинах целого мира он в эту минуту чувствовал только радость, великую радость. Ноша сброшена. Хозяин спасен, он снова стал самим собой, он свободен. И тут Сэм увидел искалеченную и окровавленную руку Фродо.

— Ваша бедная рука! — сказал он. — Ия еще не перевязал ее, не сделал ничего. Я заставил бы Голлума расстаться с целой рукой за это. Но он ушел, ушел навсегда.

— Да, — сказал Фродо. — Помнишь слова Гэндалфа: «Даже Голлум может пригодиться на что-нибудь». Если бы не он, Сэм, я не уничтожил бы Кольцо. Потерпел бы поражение в самом конце пути. Поэтому простим его. Задача решена, и теперь все кончено. Я рад, что ты здесь, со мной. Здесь, где для нас кончается все на свете, Сэм.

Глава IV Поле Кормаллен

Вокруг холмов повсюду свирепствовали войска Мордора. Капитаны Запада сдерживали натиск посреди бушующего моря. Солнце полыхало багрянцем, и крылья назгулов отбрасывали на землю черную тень смерти. Арагорн стоял под своим знаменем, безмолвный и суровый, словно погрузившись в мысли и воспоминания о далеком прошлом, но глаза его сверкали, подобно звездам, что светят тем ярче, чем глубже ночь. На вершине холма стоял Гэндалф, белый и холодный, и ни единая тень не падала на него. Атака Мордора разбилась, как волна, об осажденные холмы, голоса ревели, как прибой среди утесов.