Возвращение Короля

С новым чувством ответственности осмотрел он местность поблизости, обдумывая следующий шаг. Когда стало немного светлее, он с удивлением обнаружил, что поверхность, издали казавшаяся ровной, на самом деле была пересеченным и изломанным полем. Вся поверхность равнины Горгорота была изрыта большими ямами, словно она состояла из мягкой грязи и по ней ударил поток огромных стрел и камней. Самые обширные из этих ям были оправлены грядами расколотых камней, и широкие трещины разбегались от них в разные стороны. То была земля, где представлялось вполне возможным перебираться от убежища к убежищу незаметно даже для самых бдительных глаз, по крайней мере с этим справился бы тот, у кого было бы достаточно сил и никакой необходимости торопиться. Голодному и усталому, уже проделавшему далекий путь с риском для жизни, открывшаяся картина не сулила ничего доброго.

Размышляя об этом, Сэм вернулся к хозяину, успевшему пробудиться без его помощи. Фродо лежал на спине с открытыми глазами и глядел в затянутое облаками небо.

— Ну, мастер Фродо, — сказал Сэм. — Я тут осмотрелся и малость подумал. На дороге никого не видать, и лучше убираться отсюда поскорее, пока есть возможность. Выдержите вы переход?

— Выдержу, — сказал Фродо. — Обязан выдержать.

И вновь они двинулись вперед, ползком, от ямы к яме, используя любые укрытия и постепенно спускаясь все ближе к подножию северного хребта. Некоторое время дорога оставалась в поле их зрения. Ни человек, ни орк не показывались на ее плоском сером полотне: Темный Лорд почти завершил передвижение своих армий, к тому же Он и в оплоте собственного королевства предпочитал таиться в ночи, напуганный ветрами внешнего мира, что опять подули в Его сторону, прорвали Его покровы и встревожили известием о смелых шпионах, сумевших пройти сквозь все преграды.

Хоббиты одолели несколько мучительных миль и остановились. Фродо выглядел вконец изможденным, и Сэм понял, что ему не пройти далеко таким образом — ползком, нагибаясь, то очень медленно, с трудом выбирая путь, то бегом с места на место.

— Пока светло, пойдем по дороге, мастер Фродо, — предложил он. — Доверимся удаче еще разок! Она едва не подвела нас, но ведь не подвела! Быстрый переход в несколько миль, а потом хороший отдых.

Это было гораздо более рискованно, чем предполагал Сэм. Но Фродо был слишком занят своей Ношей и борьбой с кошмарными видениями, чтобы спорить. Положение казалось ему настолько безнадежным, что он ни о чем не заботился. Они выбрались на дорогу и открыто пошли по ней в направлении горы и башни. Но удача не изменила им, и до конца дня они никого не встретили, а когда опустилась ночь, скрылись во тьме Мордора. Все вокруг затихло, как перед сильной бурей: в это самое время капитаны Запада миновали Перекресток и предали огню смертоносные поля Умлад-Моргула.

Так продолжалось отчаянное путешествие, так Кольцо двигалось на юг, а знамена королей — на запад и север. Для хоббитов каждый день, каждая миля были хуже предыдущих, силы их таяли, а земля становилась все более злой. Днем они не встречали врагов. Иногда по ночам, укрываясь вблизи дороги, слышали крики, топот ног или лошадиных копыт. Но гораздо больше страшило их постоянное присутствие угрозы, нарастающей по мере их продвижения, — зловещей угрозы Мощи, притаившейся, погруженной в глубокое раздумье и бессонную злобу за темным пологом своего Трона. Все ближе и ближе подступала она, все чернее и чернее очертаниями, подобно стене мрака, предстоящей миру в самом его конце.

И вот наступили зловещие сумерки, и час, когда капитаны Запада подошли к концу живой земли, для двух друзей стал часом черного отчаяния. Четыре дня миновало с тех пор, как они бежали от орков, но время это казалось им страшным сном. Весь последний день Фродо молчал, шел согнувшись и часто спотыкался, словно глаза его ничего не видят. Сэм догадывался, что Фродо приходится гораздо хуже, чем ему, — вес Кольца нарастал, и оно становилось непосильным грузом для тела и пыткой для души. Сэм с тревогой заметил, что левая рука хозяина часто поднимается, как бы отражая удар или заслоняя Кольцо от ужасного Глаза, который пронзает их взором насквозь. А иногда его правая рука подбиралась к груди и медленно, подчиняясь еще не сломленной воле Фродо, слабела и опускалась.