Возвращение Короля

Рога, звенящие в горах, нас известили
О сияющих мечах из Южного Королевства.
Кони мчались в Стоунингленд,
Словно утренний ветер. Война разгорелась.
Там пал Теоден, Тенглинг могучий,
К залам златым и пастбищам свежим
В равнинах Севера вовек не вернется,
Великий воитель. Хардинг и Гутлав,
Дуинхир и Деорвайн, доблестный Гримболд,
Херефара и Херубранд, Хорн и Фастред
Сражались и пали в стране далекой:
В могилах Мундберга лежат они прахом
Со своими союзниками, лордами Гондора.
Ни Хирлуин Прекрасный к дюнам у моря,
Ни старый Форлонг к цветущим долинам
Арнаха, его родимой сторонки,
Не вернутся с победой; ни стройные лучники
Деруфин и Дуилин — к темным водам
Озер Мортонда под горною тенью.
Смерть и утром и вечером забирала лордов
И тех, кто званием ниже. Долго им теперь спать
Под травою в Гондоре у Великой Реки.
Серая ныне, как слезы, с отблеском серебра,
Тогда была красной и с ревом катила волны:
Пена, с кровью смешавшись, пылала на солнце;
Как сигнальные башни, горы горели под вечер;
На Раммас-Эхор алая пала роса.

Глава VII Погребальный костер Денетора

Когда мрачная тень отступила от ворот, Гэндалф продолжал сидеть неподвижно. Но Пиппин вскочил на ноги, будто с него свалилась огромная тяжесть. Он стоял, слушая голоса рогов, и ему казалось, что сердце его разорвется от радости. Никогда потом не мог он слышать отдаленные звуки рога без слез на глазах. И вдруг он вспомнил о своем деле и побежал вперед. В эту минуту Гэндалф шевельнулся, что-то сказал Обгоняющему Тень и собрался проехать в ворота.

— Гэндалф, Гэндалф! — закричал Пиппин, и Обгоняющий Тень остановился.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Гэндалф. — В Городе существует закон, по которому те, кто носит черное с серебром, должны оставаться в цитадели, если только сам повелитель не разрешит им уйти.

— Он разрешил, — сказал Пиппин. — Он отослал меня прочь. Но я боюсь. Может случиться что-то ужасное. Я думаю, повелитель сошел с ума. Боюсь, что он убьет себя и Фарамира. Вы можете что-нибудь сделать?

Гэндалф посмотрел через разрушенные ворота на поля, откуда доносились звуки битвы. Он сжал кулаки.

— Я должен идти, — сказал он. — Черный Всадник там, он может погубить все. У меня нет времени.

— Но Фарамир! — воскликнул Пиппин. — Он не мертв, а они сожгут его живьем, если их не остановить. 

— Сожгут живьем? — переспросил Гэндалф. — Что это значит? Быстрее!

— Денетор пошел к могилам, — сказал Пиппин, — и взял с собой Фарамира. Он сказал, что все сгорит, а он не хочет ждать, и что они должны сделать погребальный костер и сжечь его и Фарамира. Он послал людей за дровами и маслом. Я сказал Берегонду, но боюсь, он не осмелится оставить пост: он на страже. И что он может сделать? — Пиппин протянул руку и дрожащими пальцами коснулся колена Гэндалфа. — Вы же можете спасти Фарамира!

— Могу, — отозвался Гэндалф, — но если я это сделаю, боюсь, тогда умрут другие. Но раз уж никто, кроме меня, ему не поможет, должен идти я. Какое злое и печальное известие. Даже в сердце крепости Враг сумел ударить нас: в этом я вижу Его работу.

Приняв решение, волшебник действовал быстро: подхватив Пиппина, он посадил его перед собой и повернул Обгоняющего Тень. Они поднимались по извилистым улицам Минас-Тирита, и гул схватки нарастал за ними. Люди очнулись от отчаяния и страха, потрясали оружием и кричали друг другу: «Рохан пришел!» Собирались отряды, слышались команды. Многие устремились вниз, к воротам.

Они встретили принца Имрахила, и он обратился к ним:

— Куда теперь, Митрандир? Рохирримы сражаются на полях Гондора! Мы должны собрать все силы.

— Вам потребуются все люди, — ответил ему Гэндалф. — Торопитесь. Я приду, как только смогу. Но у меня есть дело к повелителю Денетору, которое не терпит отлагательств. Примите командование в отсутствие повелителя!

Они двинулись дальше. Приближаясь к цитадели, почувствовали дующий в лицо ветер и увидели далеко на юге свет утра. Но это принесло им мало надежды: они опасались, что придут слишком поздно.

— Тьма отступает, — сказал Гэндалф, — но она все еще тяжко давит на Город.