Возвращение короля

Над миром лежит длинная Тень.
Крылья Тьмы дотянулись до Запада.
Башня дрожит: к могилам королей
Приближается судьба. Мертвые проснулись,
Ибо пришел час нарушенных клятв:
У камня Эреха вновь будут они стоять
И слушать звонкий рог в холмах.
Чей это будет рог? Кто позовет их,
Забытых людей, из серых сумерек?
Потомок того, кому они давали клятву верности.
С Севера придет он, необходимость приведет его:
Он пройдет Тропами Смерти.

— Это, конечно же, темные тропы, — сказал Гимли, — но для меня не темнее этих строк.

— Если бы вы понимали их лучше, чем я, я упросил бы вас пойти со мной, — сказал Арагорн, — ибо теперь твердо намерен идти этой дорогой. Но я делаю это без радости, лишь по необходимости. А потому позволю вам сопровождать меня лишь по вашей доброй воле, ибо и там ждет нас ждут тяжкие труды и великий страх, а возможно, и нечто худшее.

— Я пойду с вами даже по Тропам Мертвых, куда бы они не вели, — ответил Гимли.

— Я тоже, — сказал Леголас, — я не боюсь мертвых.

— Надеюсь, забытые не забыли, как сражаться, — сказал Гимли. — Иначе не понимаю, почему мы должны дрожать перед ними.

— Это мы узнаем, если доберемся до Эреха, — сказал Арагорн. — Они нарушили клятву бороться с Сауроном и теперь, если хотят сдержать ее, должны вступить в бой. В Эрехе стоит Черный камень, который, как говорят, принес из Нуменора Исильдур. Камень установили на холме, и в дни основания Гондора Король Гор поклялся на нем в верности Исильдуру. Когда Саурон вернулся и вновь вошел в силу, Исильдур призвал горцев выполнить клятву, но они не пожелали: в Темные Годы они преклонились перед Сауроном.

Тогда Исильдур сказал их королю: «Ты будешь последним королем. И если запад окажется сильнее твоего Черного Хозяина, на тебя и твой народ падет мое проклятие: не знать отдыха, пока не будет выполнена ваша клятва. Ибо эта война будет длиться бессчетные годы, и однажды вас призовут вновь». И горцы бежали перед гневом Исильдура и не осмелились выступить на стороне Саурона; они притаились в укромных уголках гор, не сносились с другими людьми и медленно вымирали среди бесплодных холмов. Ужас перед Бессонными Мертвецами витает над Эрехским холмом и везде, где жили эти люди. Но я должен пройти этой дорогой, ибо никто из живых не поможет мне.

Он встал. — Вперед! — вскричал он, выхватил меч и взмахнул им в сумеречном зале. — К Камню Эреха! Я иду к Тропам Мертвых. За мной, кто хочет!

Леголас и Гимли не ответили, но вслед за Арагорном поднялись и вышли из зала. На лужайке ждали молчаливые и неподвижные следопыты в капюшонах. Леголас и Гимли сели на лошадь. Арагорн вскочил на Рохирина. Тогда Халбарад поднес к губам большой рог, и его рев эхом раскатился по Пропасти Хельма. Всадники ринулись вперед и бурей пронеслись по долине Дипингкум, а те, что остались в Ущелье и Бурге, с удивлением смотрели им вслед.

И, покуда Теоден медленно пробирался по горным дорогам, Серый отряд промчался по равнинам и под вечер следующего дня прибыл в Эдорас. Здесь они сделали короткий привал, стремительно пересекли долину и к наступлению темноты были в Дунхарроу.

Благородная Эовин с радостью приветствовала их: она никогда не видела таких могучих людей, как дунаданы и прекрасные сыновья Эльронда, но чаще всего ее взгляд устремлялся к Арагорну. Когда сели ужинать, она услышала обо всем, что произошло с отъезда Теодена, ибо с тех пор ее ушей достигали лишь короткие поспешные вести. Когда же Эовин узнала о битве в Пропасти Хельма, о великой гибели врагов и атаке Теодена с его рыцарями, глаза ее засияли.

Но наконец она сказала: — Господа, вы устали, и вам следует отойти ко сну. Ваши постели удобны настолько, насколько позволила спешка. Однако завтра мы разместим вас лучше.

Но Арагорн ответил: — Нет, благородная госпожа, не беспокойтесь из-за нас! Если сегодня мы сможем здесь переночевать, а утром позавтракать, этого будет вполне достаточно. Ибо у меня чрезвычайно срочное дело, и на рассвете нам придется отправиться дальше.

Она улыбнулась. — Сударь, вы совершили добрый поступок, отклонившись от своего пути на много миль ради того, чтобы принести новости Эовин и поговорить с нею в ее изгнании.

— Поистине ни один человек не счел бы такую поездку напрасной, — сказал Арагорн. — И однако, благородная госпожа, я не приехал бы сюда, если бы моя дорога не пролегала через Дунхарроу.

И Эовин, словно бы недовольная его словами, отвечала: — Тогда вы ошиблись: ни одна дорога не ведет из Харроудейла на восток или на юг, и вам придется повернуть назад.