Возвращение короля

Тогда Арагорна, который сделался тогда наследником Исильдура, отправили вместе с матерью в дом Эльронда, и Эльронд заменил мальчику отца и полюбил как собственного сына. Однако Арагорна называли «Эстель», что означает «надежда», а его подлинное имя и происхождение по просьбе Эльронда хранили в тайне: Мудрые уже знали, что Враг ищет наследника Исильдура, если такой живет на земле.

Но, когда Эстелю исполнилось всего двадцать лет, случилось так, что он вернулся в Ривенделл, совершив великие подвиги в обществе сыновей Эльронда, и Эльронд взглянул на него и возрадовался, ибо увидел – Эстель прекрасен и благороден и рано возмужал, хотя ему еще предстоит расти и крепнуть телесно и духовно. В тот день Эльронд назвал юношу его подлинным именем, и открыл ему, кто он такой и чей сын, и передал ему наследие его рода.

— Вот кольцо Барахира, — сказал он, — давний знак нашего родства, а вот обломки Нарсиля. Им еще уготованы великие подвиги, ибо я предсказываю, что твоя жизнь продлится дольше жизни обычных людей, если только тебя не постигнет беда и ты выдержишь испытание. А испытание будет долгим и трудным. Скипетр Аннуминаса я оставлю у себя, ибо ты еще не заслужил его.

На другой день в час заката Арагорн в одиночестве гулял по лесу, и сердце его радовалось. Юноша пел, ибо был полон надежд и мир казался ему прекрасным. И вдруг он увидел девушку, что шла по зеленой лужайке среди белых стволов берез, и остановился, сраженный, думая, что видит сон или что обрел дар эльфийских менестрелей, умеющих показать слушателям то, о чем поют.

Ибо Арагорн пел ту часть баллады о Лютиен, в которой рассказывается о встрече Лютиен и Берена в Нельдоретском лесу. И вот в Ривенделле перед взором юноши ожила Лютиен, одетая в сине-серебряный плащ, прекрасная, как сумерки в эльфийском доме; ее темными волосами играл ветер, а чело украшали подобные звездам самоцветы.

Мгновение Арагорн молча смотрел, но, испугавшись, что девушка уйдет и он ее больше не увидит, он окликнул: «Тинувиель! Тинувиель!» — как когда-то давно, в древние дни, звал ее Берен.

Тогда девушка повернулась к нему, улыбнулась и спросила: «Кто ты? И почему зовешь меня этим именем?»

И он ответил: — Потому что думаю, что ты действительно Лютиен Тинувиель, о которой я пел. А если ты не она, то очень похожа на нее.

— Многие говорят так, — серьезно ответила девушка. — Однако меня зовут иначе. Впрочем, быть может, судьба моя будет подобна ее судьбе. Но кто же ты?

— Меня звали Эстелем, — сказал он, — но я Арагорн, сын Араторна, наследник Исильдура, повелитель дунаданов. — Однако, говоря это, он почувствовал, что его высокое рождение и все благородные предки, которым так радовалось его сердце, ничто в сравнении с благородством и красотой этой девицы.

Но девушка весело рассмеялась и сказала: — Тогда мы – дальняя родня. Я Арвен, дочь Эльронда, и меня называют также Ундомиель.

— Нередко люди в дни опасности прячут свои главные сокровища, — молвил Арагорн. — Но я дивлюсь Эльронду и его сыновьям, твоим братьям: я живу в этом доме с детства и не слышал о тебе ни слова. Как вышло, что прежде мы никогда не встречались? Ведь отец не держал тебя запертой в сокровищнице?

— Нет, — ответила Ундомиель и взглянула на горы, поднимавшиеся на востоке. — Я жила в земле родичей моей матушки, в далеком Лотлориене. И лишь недавно приехала навестить отца. Уже много лет не гуляла я в Имладрисе.

Арагорн удивился, ибо она казалась не старше его, а ему минуло всего двадцать средиземских лет. Но Арвен посмотрела ему в глаза и сказала: — Не удивляйся! У детей Эльронда жизнь Старейших.

Арагорн смутился, увидев в ее глазах эльфийский свет и мудрость многих дней, но с этого часа он полюбил Арвен Ундомиель, дочь Эльронда.

В последующие дни Арагорн был молчалив, и мать поняла, что с ним приключилось нечто необычное; наконец юноша уступил ее расспросам и рассказал о встрече в лесу.

— Сын мой, — сказала Гильраэн, — ты метишь высоко даже для потомка множества королей. Ибо эта девушка прекрасней и благородней всех живущих ныне на земле. И не годится смертным жениться на эльфах.

— Но ведь мы с ними в родстве, — сказал Арагорн, — если сказания о моих предках не лгут.

— Они не лгут, — ответила Гильраэн, — но то было давно, в иную эру нашего мира, до того как племя дунаданов оскудело. И потому мне страшно, ибо без доброго отношения мастера Эльронда наследники Исильдура вскоре сгинут с лица земли. Не думаю, чтобы Эльронд одобрил твои устремления.

— Тогда дни мои исполнятся горечи, и я буду одиноко скитаться в диких землях, — сказал Арагорн.

— Такова твоя судьба, — промолвила Гильраэн и, хотя владела даром пророчества, ничего не сказала сыну о своих предвидениях и никому не обмолвилась о том, что рассказал ей сын.