— Мне хотелось бы дойти с вами до Ривенделла, мастер Фродо, и повидать мастера Бильбо, — сказал Сэм. — И все же единственное место, где я по-настоящему хочу быть, – тут. И я опять разрываюсь.
— Бедный Сэм! Боюсь, тебе придется помучиться, — сказал Фродо. — Но ты выздоровеешь. Ты родился степенным и здоровым, таким тебе и быть.
В следующие день или два Фродо вместе с Сэмом разобрал бумаги и передал ему ключи. Среди прочего была большая книга в простом переплете красной кожи; ее просторные листы теперь были заполнены почти все. Немало страниц в ее начале было исписано тонким нетвердым почерком Бильбо, но большая их часть содержала записи Фродо, сделанные аккуратной уверенной вязью. Книга была разбита на главы, но глава восьмидесятая осталась неоконченной, и после нее шло несколько чистых страниц. На титульном листе было много названий, вычеркнутых по очереди:
На этом почерк Бильбо обрывался, и начинались записи Фродо:
«Падение Повелителя Колец и возвращение Короля (как их видел малый народ: воспоминания Бильбо и Фродо из Шира с присовокуплением рассказов их друзей и советов Мудрых) с извлечениями из „Книги Сказаний“, переведенными Бильбо в Ривенделле».
— Вы почти закончили, мастер Фродо! — воскликнул Сэм. — Так вот чем вы занимались!
— Да, почти закончил, — ответил Фродо. — Последние страницы оставлены для тебя.
Двадцать первого сентября они выехали из Бэг-Энда – Фродо на пони, который вез его от самого Минас-Тирита и теперь получил имя Странник, а Сэм на своем любимце Билле. Стояло прекрасное золотое утро, и Сэм не спрашивал, куда они направляются: он думал, что и так догадывается.
По Стокской дороге хоббиты перебрались через холмы и поехали к Вуди-Энду, позволив пони не спешить. Переночевали в зеленых холмах и двадцать второго сентября, в полдень, осторожно въехали в лес.
— Ну, если это не то самое дерево, за которым вы прятались, мастер Фродо, когда впервые показался Черный Всадник! — сказал Сэм, указывая налево. — Сейчас все это кажется сном.
Наступил вечер и на востоке замерцали звезды, когда путники миновали старый высохший дуб и сквозь густые заросли орешника спустились с холма. Сэм молчал, погрузившись в воспоминания. Вскоре он понял, что Фродо негромко напевает старую песню, слова, которой, однако, немного изменились.
И словно в ответ снизу донеслась песня:
Фродо и Сэм остановились и молча ждали в мягких сумерках, пока не увидели впереди огоньки и путников.
Там был Гильдор со множеством прекрасных эльфов. А еще, к удивлению Сэма, к ним подъехали и Эльронд с Галадриелью. Эльронд, в сером плаще и со звездой во лбу, держал в руках серебряную арфу, а на пальце у него блестело золотое кольцо с большим голубым камнем – Кольцо Вилья, самое могущественное из Трех Колец. Галадриель же сидела на белой лошади и сама была вся в белом, точно облако под луной. Казалось, она источает мягкий свет. На пальце у нее сверкал Ненья – перстень из
Эльронд серьезно и вежливо поздоровался с хоббитами, а Галадриель улыбнулась. — Ну, мастер Сэмвайс, — сказала она. — Я слышала и видела, что вы славно распорядились моим подарком. Шир будет теперь еще прекрасней и счастливей.
Сэм поклонился, но не нашелся, что ответить. Он уже совсем забыл, как прекрасна госпожа.
Тут Бильбо проснулся и открыл глаза. — Здравствуй, Фродо, — заулыбался он. — Знаешь, сегодня я обштопал старого Тука! Так что с этим решилось. И думаю, теперь я готов к новому путешествию. Пойдешь со мной?
— Да, — сказал Фродо. — Кольценосцы пойдут вместе.
— Куда это вы собрались, хозяин? — воскликнул Сэм, сообразив наконец, что происходит.
— В Гавань, Сэм.
— Но я не могу пойти.