Возвращение короля

— Нет. Вернее – не можешь пойти дальше Гавани. Хотя ты тоже был Кольценосцем, хоть и недолго. Возможно, твое время еще придет. Не грусти, Сэм. Нельзя все время разрываться пополам. Ты долгие годы будешь единым целым. Тебя ждет еще много радостей.

— Но... — начал Сэм, и у него на глазах сверкнули слезы. — Я думал, вы тоже проживете в Шире долгие радостные годы, ведь вы столько сделали!

— Когда-то я и сам так думал. Но моя рана слишком глубока, Сэм. Я старался спасти Шир и спас его, но не для себя. Так часто бывает, Сэм: когда появляется опасность, кто-то должен отдать все, чтобы спасти других. Но ты мой наследник: все, что у меня было или могло бы быть, я оставляю тебе. К ому же у тебя есть Рози и Элянор, а следом появятся маленький Фродо, и маленькая Рози, и Мерри, и Златовласка, и Пиппин, и другие, кого я уже не вижу. Твои руки и твой ум нужны будут повсюду. Ты, конечно, будешь мэром – столько, сколько захочешь, – и станешь самым знаменитым садовником в истории. И будешь читать Красную Книгу и хранить память об ушедшей Эре, чтобы все помнили о великой опасности и еще больше любили свою землю. И это доставит тебе столько хлопот и счастья, на сколько может рассчитывать смертный.

А сейчас поедем со мной!

Тут к ним подъехали Эльронд и Галадриель, ибо Третья Эра была на исходе, дни Кольца миновали и время ее сказаний и песен прошло. С ними уходили эльфы, множество Высокорожденных, не желавших долее оставаться в Средиземье. Среди них, полный печали, но счастливой и лишенной горечи, ехал Сэм, а с ним Фродо и Бильбо, и эльфы с восторгом воздавали им почести.

Хотя они ехали по Ширу весь вечер и всю ночь, никто, кроме диких зверей, их не видел. Лишь изредка какой-нибудь путник замечал среди деревьев быстрое мерцание или свет и тень, плывшие сквозь траву под катившей на запад луной. Покинув пределы Шира, процессия обогнула южные подножия Белых Холмов, подъехала к башням и посмотрела на далекое Море, а оттуда спустилась наконец к Митлонду, к Серым Гаваням в длинном заливе Луне.

Когда они подъехали к воротам, навстречу им вышел Кирдан-Корабел. Он был очень высок и стар, с длинной седой бородой, но его острые глаза сверкали, как звезды. Он посмотрел на них и с поклоном сказал: «Все готово».

Кирдан провел их в гавань, и там стоял белый корабль, а на пристани рядом с большим серым конем ждала фигура в белом. Фродо узнал Гэндальфа, который теперь открыто носил на руке Третье Кольцо – великую Барию, камень в ней пылал и рдел, как огонь. Тогда те, кому предстояло уплыть, возрадовались, ибо поняли, что и Гэндальф поплывет с ними.

Сэм еще пуще опечалился и подумал, что, сколь бы горьким ни было расставание, еще более одинокой и тоскливой будет дорога домой. Но когда они стояли на причале, а эльфы поднимались на борт и корабль готовился к отплытию, примчались Мерри и Пиппин. Они очень спешили, и Пиппин смеялся и плакал.

— Ты один раз уже пытался ускользнуть от нас, Фродо, и неудачно, — крикнул он. — Впрочем, на этот раз нас предупредил не Сэм, а сам Гэндальф.

— Да, — сказал Гэндальф, — ибо вам веселее будет возвращаться втроем. Ну, дорогие друзья, здесь, на берегу Моря, суждено распасться нашему Товариществу. Идите с миром! Я не говорю «не плачьте»: не всякие слезы – зло.

Тогда Фродо расцеловал Мерри, Пиппина и Сэма и взошел на борт; и были подняты паруса, и дохнул ветер, и корабль медленно заскользил по длинному сизому заливу. И свет фиала Галадриели в руке у Фродо замерцал и исчез. И корабль вышел в открытое море и двигался на запад, пока наконец дождливой ночью Фродо не уловил в воздухе сладкий аромат и не услышал над водой звуки пения. И тогда ему показалось, что он снова видит сон в доме Бомбадила: серая завеса дождя обратилась в серебряное стекло и расступилась, и хоббит увидел белые берега, а за ними далекую зеленую страну в лучах быстро встающего солнца.

Но для Сэма, оставшегося в Гавани, вечер сгустился в темную ночь, и, глядя на серое море, он видел на воде лишь смутную тень, удалявшуюся на запад. Далеко за полночь стоял он на причале, слыша лишь вздохи и бормотание волн у берегов Средиземья, и звук этот глубоко запал ему в душу. Рядом стояли Мерри и Пиппин и молчали.

Наконец три товарища повернулись и не оглядываясь медленно поехали восвояси. До самого Шира они не произнесли ни слова, но каждый чувствовал великое облегчение от того, что рядом по длинной серой дороге едут друзья.

На восточной дороге они разделились: Мерри и Пиппин поехали в Бакленд и тогда снова запели. А Сэм свернул к Приречью и на исходе дня вновь поднялся на Холм. Он увидел в окнах желтый свет – в очаге горел огонь, ужин поспел, и его ждали. Рози впустила Сэма и усадила в его любимое кресло, а на колени посадила маленькую Элянор.

Сэм глубоко вздохнул и сказал: — Ну, вот я и вернулся!

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение A Хроники королей и правителей